Внимание!
Главная
Все дневники
Список избранных
Случайный дневник
@дневники: изнутри
пятница, 21 марта 2014
22:10
...
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
От салюта в честь присоединения Крыма дрожат стекла, и похоже это больше всего на бомбежку. Жуть.
@темы:
обвм
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
12:09
Ту, что не про похороны
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
Во сне первый раз за долгое время успевала на электрички, а не опаздывала на них, приезжала домой с подарками, обсуждала с мамой поэзию Геббельса, пила коктейль в странном кафе, где работники изображали свиту Воланда и где когда-то останавливался все тот же Геббельс.
А в конце явно был кусок Ласькиного сна, потому что прекрасный Ксото в строгом сером костюме с зонтом тростью - это то, что должно сниться Лаське. Хотя она там тоже была, большеглазая, короткостриженная в курточке с меховой оторочкой под пажа.
И мама в синей накидке с мехом. И Катари, которая окончательно забывает о неформальном образе жизни, красивая, гламурная и непонимающая.
Много любимых людей, красивых вещей и мест. И Геббельс лейтмотивом.
@темы:
сны
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
четверг, 20 марта 2014
22:53
Прошедший день
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
Заболела. То ли погода, то ли простуда, то ли привет от Скорина.
Ходили на выставку Flame Creation. Все очень красиво и интересно. Увы, покоривших мое сердце ожерелий с грибами из пластики не было. Зато я нашла совершенно нетипичное для меня кольцо, внезапно подошедшее по размеру.
Нравится смотреть на людей, счастливых своим творчеством.
Лежать, смотреть дурацкие мультики, пить терафлюшечку, рассматривать сокровища.
Завтра Остара. Надо красить яйца и делать кроликов.
@темы:
дни
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
3
)
Поделиться
среда, 19 марта 2014
03:26
Саша и Генрих
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
раненые русские разведчики
Голоса, звон бокалов, смех. Вайс стоял, выпрямившись, как положено офицеру Абвера, и улыбался пустой уставной улыбкой, не выражавшей ничего. Вот подошел Дитрих, уже слегка навеселе, раскрасневшийся, улыбающийся; панибратски хлопнул Иоганна по плечу и начал - уже в третий раз за последние два дня - излагать свой гениальный план по созданию очередного идеального засланца-диверсанта. С каждым разом (и с каждой рюмкой) история обрастала все новыми подробностями и грозила принести капитану теперь не только повышение, но и награды, и личную благодарностью фюрера. Вайс привычно выразил восхищение планами начальства и с тревогой отметил, что не смог бы сейчас точно воспроизвести ход беседы. Нужно было как можно скорее уйти из расцвеченного бликами хрустальной люстры зала, но ни этикет, ни устав не находили такому бегству оправданий, и Вайс продолжал улыбаться, с каждой секундой все сильнее сжимая зубы и впиваясь ногтями в ладони.
- Иоганн! - Генрих был на удивление трезв и весел, новая роль борца с гитлеровским режимом шла молодому Шварцкопфу на пользу. На следующей неделе его ждали в Берлине, а пока он наслаждался последними днями свободы и смешной по столичным меркам провинциальной роскошью. - Как хорошо, что ты здесь! Я думал, мне придется весь вечер смотреть на постные рожи местного дворянства и абверовских чинов!
- Здравствуй, Генрих, - казаться искренним в разговоре с другом было куда труднее, чем изображать заинтересованность в болтовне Дитриха. Генрих, конечно же, почувствовал фальшь в голосе Иоганна и нахмурился.
- Что-то случилось?
- Все отлично.
- Врешь. Вижу же, что врешь!
Можно ведь попросить Генриха увести его отсюда, придумать какой-нибудь предлог... Он - гауптштурмфюрер СС и племянник Вилли Шварцкопфа, ему можно все, его не спросят, куда он тащит лейтенанта Абвера... Мысль эта показалась Вайсу настолько соблазнительной, что ему даже удалось улыбнуться.
А Генрих тем временем взял его за плечо, собираясь добиться ответа, и Иоганн чуть не закричал, когда пальцы друга сжались на ткани рукава.
- Руку... Убери... Пожалуйста... - выдавил он сквозь зубы.
Шварцкопф отдернул руку, словно обжегшись.
- Да что с...? - он не закончил вопроса, с изумлением уставившись на красные пятна, оставшиеся на пальцах и ладони. Секунду он смотпел на Иоганна пристально и встревоженно, а тот мысленно умолял его не делать глупостей. - Что с тобой такое? - громче, чем раньше, заговорил Генрих снова. - Эти старые пни совсем тебя извели здесь! Скоро ты станешь, как они - унылым и занудным. Если еще не стал, - голос Шварцкопфа с каждым словом становился все громче, а интонации расплывались: можно было поверить, что он уже изрядно нетрезв. - Пойдем из этого музея, я знаю отличный кабак неподалеку. И не вздумай возражать мне! Через неделю я уеду, и превратишься снова в образцового лейтенанта. Герр Ландсдорф, вы слышите? Я забираю вашего самого ценного сотрудника! Обещаю вернуть к утру! - Генрих нес привычную для него пьяную, совершенно хамскую чушь и тащил Вайса за собой к выходу из зала. Ландсдорф, к которому была обращена последняя реплика, говоривший в тот момент с хозяйкой дома, только глянул мельком на них и одобрительно кивнул Иоганну, мол, идите, можете быть свободны до утра.
В коридоре, куда уже не доходил свет из зала, Иоганн привалился к стене и зажмурился, безупречно спокойное выражение лица будто стекло с него, он сморщился, прикусил губу и коротко застонал.
- Больно, - тихо пожаловался он Генриху, застывшему напротив и с тревогой глядящему на него. - Надо куда-нибудь... В гостиницу, что ли... Ландсдорфу доложат..,
- Пусть лучше он думает, что вместо кабака я потащил тебя к себе в номер, - Генрих договаривает и заметно смущается. - Идти можешь? Тут стоять точно не надо.
Вайс кивает и, подтверждая свой ответ, направляется по коридору к лестнице на первый этаж, в холл особняка, где устроили никому не нужный прием.
Генрих садится за руль, резко оборвав попытки Иоганна возражать и занять водительское место самому.
- Я пьяный, мне можно плохо вести машину, а вот тебе - нет.
Они добираются до гостиницы без приключений, в фойе Генрих снова отлично играет роль пьяного гауптштурмфюрера СС, забирает у консьержа ключи от номера, громко требует не беспокоить их с другом и заявляет о своем намерении надраться без лишних свидетелей, которые так любят пересказывать все его дяде в Берлине.
- Сволочи и предатели! - экспрессивно завершает свой монолог Шварцкопф, Вайс невольно, несмотря на боль в плече и уже во всей правой половине туловища, улыбается, глядя на друга.
- Тебе бы на сцене выступать, - шепотом говорит он Генриху на лестнице.
- Я играл в студенческом театре, - подмигивает тот в ответ.
В номере Иоганн проходит, уже ощутимо шатаясь, в ванную, сбрасывает китель, белая рубашка под ним уже начала пропитываться кровью, наложенных второпях в кабинете у Зубова, пока Бригитта заваривала чай, повязок хватило на час, этого часа, впрочем, было вполне достаточно доя того, чтобы у начальства Вайса не возникло никаких сомнений в том, где был этим вечером обер-лейтенант. Иоганн, не обращая внимания на бледного, как мел, Генриха, стоящего в дверях, отдирает от бинтов присохшую ткань рубашки, снимает повязки.
- Есть щипцы, ножницы, что-нибудь в этом роде? - спрашивает он Шварцкопфа беззаботным тоном, как будто все происходящее совершенно нормально.
- Есть маникюрный набор, - тусклым голосом отвечает Генрих. - Иоганн, что случилось?
- Потом расскажу. Давай свой маникюрный набор.
У Зубова, после того, как во время рискованной и плохо продуманной операции по устранению охраны трех грузовых машин, везущих военнопленных, и освобождению этих самых военнопленных Вайс поймал в плечо и живот три пули, они успели наложить бинты вперемешку с несколькими слоями ваты, но на то, чтобы доставать пули времени не оставалось. Зубов ругал Иоганна последними словами и обещал никогда больше не давать ему участвовать ни в одном опасном предприятии, Вайс шипел сквозь зубы, что никакого права им распоряжаться у Зубова нет, и он может катиться к черту со своими соображениями безопасности. В гостиной тихо всхлипывала Бригитта, которая, несмотря на то, что отлично умела казаться дурой, понимала, что ее муж ввязался во что-то очень опасное.
Генрих принес маникюрный набор, Вайс открыл его, посмотрел на блестящие изогнутые ножнички и судорожно сглотнул.
- А коньяк есть?
Шварцкопф молча достал из тумбочки и протянул ему початую бутылку, Иоганн прямо из горлышка сделал несколько больших глотков, смочил коньяком край рубашки и попытался протереть рану.
- Может, лучше я? - неуверенно предложил Генрих.
- Я сам.
Первая же попытка добраться кончиками ножниц до пули показала, что самоуверенность Вайса в этот раз его подвела, он взвыл и громко выругался.
- А ты по-русски ругаешься, - заметил еще сильнее побледневший Генрих, Иоганн только сверкнул на него глазами и повторил попытку, снова безуспешно. Он глотнул еще коньяка.
- Хорошо, давай ты, - Вайс протянул другу окровавленные ножницы. - Представляешь, что надо делать?
- В общих чертах...
- Надо прижать ткань так, чтобы пуля оказалась ближе к поверхности, потом подцепить ее там и вытащить. Теоретически все просто, - он снова приложился к бутылке. - И еще две в руке, но это не так страшно.
- Ты не хочешь врача?
- И в гестапо?
Генрих тяжело вздохнул.
- Будет больно.
Следующие несколько минут показались Вайсу адом. Наконец третий металлический шарик покатился по полу (два других аккуратно лежали в расплывающихся красных пятнах на остатках рубашки Иоганна), Генрих шумно выдохнул, отнял у Вайса бутылку с остатками коньяка и в два глотка допил остатки. Иоганн лежал на спине, ощущая под собой холодный и липкий от крови кафель и часто дышал. Боль с каждым вздохом становилась все терпимее.
- У меня, наверное, где-то есть бинты и одеколон, - через минуту молчания произносит Генрих и идет в комнату искать названные предметы. Иоганн думает, что надо встать и хотя бы смыть с себя часть крови, но сил нет. Вернувшийся Шварцкопф аккуратно смачивает полотенце, начинает стирать мокрым уголком бурые пятна. Вайс закрывает глаза и задерживает дыхание, чтобы не начать ругаться русским матом снова, но не выдерживает все-таки, когда на пану в животе льется воняющий ландышами одеколон.
Генрих заканчивает стирать кровь, дезинфицировать и бинтовать раня и очень внимательно и серьезно смотрит на Вайса.
- Сегодня я тебя ни о чем спрашивать не буду, Иоганн.
- Спасибо, Генрих.
- Не за что. Потом тебе придется мне рассказать все.
Он помогает Вайсу подняться и доводит до кровати, дает в руки взявшийся откуда-то стакан с еще одной порцией алкоголя, на этот раз шнапса, Иоганн выпивает залпом, осторожно откидывается на спину и, уже отключаясь, успевает сказать:
- Избавься от всего, что в крови...
@темы:
тексты
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
вторник, 18 марта 2014
20:13
И я попробую...
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
18.03.2014
в 19:48
Пишет
Ratel
:
ЛОТЕРЕЯ )
Дорогие друзья, с 20 по 24 марта в Москве на Соколе грядет вторая ежегодная международная профессиональная выставка уникальных предметов искусства, созданных в огне.
Flame Creations
- выставка необычная, такой в нашей стране еще не было - под одной крышей собрались создатели огненных креатур из России и совсего мира. Лэмпворк, фьюзинг, ювелирное искусство, Metalclay, новейшие техники, материалы и инструменты, открытые мастер-шоу, мастер-классы, лотереи и конкурсы.
Местоположение:
Flame Creations
, Москва, ул. Балтийская, д.11, Москва
Мы -
Ratel
,
Сильвер Анна
и
Amarga
- участвуем в Flame Creations и приглашаем вас, дорогие друзья, посетить выставку и полюбоваться на рожденных в огне.
Также мы начинаем сегодня лотерею, посвященную
Flame Creations
, рекламе и популяризации этого прекрасного начинания.
Разыгрываем комплект "Дракон" - кулон и кольцо, авторства
Ratel
, лэмпворк
Сильвер Анна
. Драконья лапа из серебра сжимает в когтях драгоценную бусину. А вторая драконья лапа готова сжать другую драгоценность - палец хозяйки!
Правила такие: вы перепощиваете эту запись у себя в блоге и оставляете в комментах запись со ссылкой. Лотерея пойдет на нескольких площадках, поэтому приветствуется перепост не только тут, но и в контакте, фейсбуке и жж, однако доложиться о перепосте надо в оригинальном посте у
Ratel
. Не зарегестрированным на дайри регистрироваться не обязательно, достаточно написать коммент как гость и подписаться в теле коммента.
Лотерея длится до 25 марта, и в полночь мы разыгрываем приз.
Я присваиваю участникам порядковые номера и все эти номера разыгрываю на сайте с генератором случайных чисел, а он говорит нам, кому достанется приз. Если вы живете в Москве - забираете приз, а если другом городе, то оплачиваете доставку почтой или я могу передать с оказией.
Собственно что разыгрывается-
читать дальше
URL записи
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
понедельник, 17 марта 2014
16:55
Много про Скорина
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
начало карьеры
Человек в мутно-зеленого цвета форме по ту сторону стола от Сергея медленно листает его личное дело, время от времени останавливаясь на чем-то взглядом. Сергей не знает, что там написано, но может предположить: родился в 1905 году в городе Москва в семье... интересно, как в этих документах назван его отец, российский академик, историк и археолог Алексей Скорин? Наверное, врагом народа, как иначе? Мать... И здесь тоже хорошего сказать нечего, хотя дед Сергея, ее отец, до сих пор жив и преподает в Московской медицинской академии, а прошлое, когда он держал личный кабинет в Москве, вроде бы, забыто. Что там дальше? Окончил факультет филологии в Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова, специальность - романо-германская филология, диплом без отличия, в совершенстве владеет немецким языком, английским - чуть хуже, не такое аккуратное произношение...
- Так, значит, - человек в форме наконец поднял на Сергея глаза, - хотите работать переводчиком?
- Да, товарищ майор, - Молодой человек кивает.
- Здесь, - он стучит пальцем по картонной крышке папки с личным делом, - есть все, чтобы я вам отказал. Зачем вам это?
- Я хорошо знаю немецкий и английский, хочу быть полезен своей стране, - между ними повисает неловкая пауза, Сергей медленно вдыхает воздух, как будто собирается нырнуть в глубокую ледяную воду и выговаривает: - Мой отец объявлен диссидентом и врагом народа, я не хочу, чтобы и меня могли так называть.
- Совесть или страх, а, Сережа? - майор усмехается, внимательно рассматривая бледное лицо молодого человека напротив, больше всего напоминающее портрет героя как раз таки какого-нибудь классического немецкого романа.
- Искупление, если говорить в привычных мне терминах, - усмехается в ответ Сергей, запоминая каждое сказанное им самим слово и осознавая, что вряд ли простит себе это. Он хорошо умеет играть роли: они все у него получаются немного похожими, усталыми, будто припорошенными пылью, но люди верят его героям.
- Громкое слово.
- Очень, - кивает молодой человек и, наклоняясь чуть вперед, тихо произносит: - Вы ведь и сами знаете, что военная служба - сейчас моя единственная возможность.
- Знаю, - не спорит майор. - В университете вам даже кандидатскую диссертацию защитить не дадут.
Сергей молча кивает, подтверждая его слова: неприятный разговор с научным руководителем он уже имел.
- Хорошо, товарищ Скорин, пойду вам навстречу, нам сейчас нужны военные переводчики, - майор отрывает пристальный взгляд от лица Сергея, берет листок, пишет что-то. - Вот так. Вам выпишут пропуск, в понедельник придете к семи тридцати на инструктаж по технике безопасности и на должностной инструктаж, кабинеты 16 и 14, я вам здесь все записал. Паспорт и партийный билет не забудьте.
- Спасибо, товарищ майор.
- Да уж, Сергей, есть за что.
патриотизм
Что считать патриотизмом и преданностью родной стране? И где между ними грань? Сергей любил Россию, знал, что такое чувство единения с теми, кто так же, как и ты, гордится свое страной, верил в светлое будущее и в то, что многое из того, что делается, делается людьми на благо других людей. Все это не помогало ему верить в государство, которое добивалось всего, что можно назвать хорошим, ценой геноцида и террора. Газеты и радио осуждали Запад и гитлеровскую Германию, такое же напоминающее Колосса глиняноногое государство, как и СССР, а Сергей не мог отделаться от мысли что все то, что происходит вокруг ни чуть не лучше. Советский союз лишил его обоих родителей (после суда и расстрела отца мать не прожила долго) и в конечном итоге не дал заниматься тем, чем Скорин хотел. Он быстро сжился с работой переводчика, тогда еще часто приезжавшие в Союз немцы неизменно удивлялись его правильной речи и произношению, каждый раз звучал один и тот же вопрос - "вы выросли в Германии?". Видимо, этому Сергей и был обязан тем, что в какой-то момент из военных переводчиков попал в школу разведки. Время мирных бесед с немецкими делегациями прошло, у государства возникла необходимость в специалистах другого рода, а Скорин с его повадками, правильным берлинским выговором, тонкими чертами лица и усталыми голубыми глазами был похож на немца порой больше, чем сами немцы. Сергей не хотел быть разведчиком, в мальчишеских мечтах не видел себя с пистолетом в стильном костюме похищающим тайные планы вражеской техники и соблазняющим красивых женщин. В школе было не так уж плохо, хотя почти все в группе были моложе Сергея, нашлись приятели и даже друзья, материал давали действительно интересно. Если бы все это закончилось обучением...
В тридцать девятом году Сергея первый раз отправили в Германию, предполагалось, что всего на месяц, в университетские круги, выяснить настроения, создавать агентурную сеть, ничего сверхсложного и страшного... Первого сентября Германия вступила в войну с Польшей, нарушив пакт Молотова-Риббентропа. Центр с сожалением сообщил Сергею, что вернуть его на родину в обещанный срок не выйдет: слишком сложно, да и не целесообразно. Он провел в Берлине со своей тогдашней легендой четыре года, по истечение каждого из них думая, что еще капля - и он сойдет с ума. Но с ума Скорин сошел позже.
тень
Скорин сидит в камере гестапо, на этот раз берлинской, скрючившись и обхватив голову руками. Кажется, какую-то похожую позу принимают люди, у которых проблемы с давлением, во время приступов. У Скорина болит сердце, тихо, едва неощутимо, ноюще: после сердечного приступа, который он пережил в Таллине, оно теперь болит почти всегда, но сейчас - как-то по особенному.
- Что ты наделал? - одними губами в пустое пространство камеры спрашивает Скорин.
- Я делаю это для тебя, - сам себе отвечает он чужим глухим голосом. - Я все всегда делаю только для тебя.
- Это невыносимо.
- Не думай об этом, отдыхай, все будет хорошо. Я все устрою.
Скорин тихо всхлипывает, зажимая себе рот ладонью. Ему по-настоящему страшно.
перед тенью
- Вы ведь согласились на радиоигру с майором фон Шлоссером, капитан? Или как к вам лучше обращаться?
- Так и обращайтесь. Я могу закурить? - сигареты и спички у него не отняли, а оружия он не имел при себе уже два месяца, с того момента, как раскрыл себя, чтобы раскрыть барона из Абвера.
- Курите, капитан, - с благожелательной улыбкой кивнул немолодой мужчина с римской цифрой четыре на рукаве.
- Спасибо, - Сергей медленно достал сигареты, хорошие, немецкие, к которым он так привык за предыдущие четыре года, прикурил. Очень сильно тряслись руки, это было плохо. Честно говоря, все было плохо. Скорин думал - верил - что убив маленького человечка в белом, он избавился от страха, но нет. Вот он сидит, даже еще не в камере, в кабинете берлинского офиса гестапо, и его мало что не трясет от ужаса перед тем, что может последовать дальше. Не нервничать, говорить медленно и аккуратно, отвечать на все вопросы. Русский разведчик - слишком ценная добыча, чтобы с ним сделали что- то непоправимое. Помнить себе цену. В прошлый раз его тоже никто и пальцем не тронул, предательски шепнул внутренний голос. Сергей судорожно втянул горький сигаретный дым, закашлялся. Гестаповец терпеливо ждал.
- Да, - он бросил короткий взгляд на петлицы своего нового палача, - штандартенфюрер, я дал согласие на радиоигру. Чего еще вы от меня хотите?
Если к делу оказывается привлечено гестапо, значит что-то точно пошло не так. Сергей стремительно прокручивал в голове возможные варианты.
- Довести до конца начатое майором фон Шлоссером. Мое и его начальство считают, что ваша игра слишком затянулась. Советую вам согласиться на сотрудничество с нами, если не хотите, чтобы нам пришлось прибегнуть к мерам принуждения.
- Я работаю с бароном, что еще нужно? - он повторял собственные слова, как будто в них, как в заклинании, могло найтись какое-то спасение. Барон не может иметь к этому отношения, они договорились обо всем. Неужели СД все знает? Это будет катастрофой, и последствия для самого Сергея будут не так страшны, как то, что станет с бароном.
- Плохо работаете, капитан. Подумайте сами, зачем нам кто-то, от кого нет пользы?
Еще две глубокие затяжки, снова кашель заклокотал в груди и противно закололо что-то в районе сердца, как назло мучительно хотелось кофе. Думай, думай, черт возьми! Начальство Шлоссера должно считать, что дезинформация передана: они могли проверить, усомниться, не удовлетвориться результатами... Могли...
- Вы знаете, что миф о готовности сотрудничать с российской контрразведкой фон Шлоссер придумал для вас совместно со своим начальством? Этот вариант был согласован между Абвером и СД и до определенного момента всех устраивал, - слова доносились откуда-то издалека, Скорин с трудом понимал их смысл, как будто приходилось разбирать речь на плохо знакомом иностранном языке. - Видите, капитан, как я с вами откровенен? Вы умный человек, вас сложно использовать вслепую, это отнимает непозволительно много времени, а времени у нас совсем не осталось.
Сергей достал новую сигарету, неловким движением сломал ее, судорожно вздохнул.
- Вы передадите необходимую нам дезинформацию, с достаточным обоснованием ее происхождения, разумеется.
- А дальше?
- Дальше?
- Что со мной будет дальше?
- А на что вы рассчитывали, когда начали сотрудничать с майором Шлоссером? Иными словами, чего вы хотите?
- Победы моей Родины в войне, штандартенфюрер. Как и все мы.
- Но ведь вашей Родины больше нет, капитан.
Сергей вздрогнул, эти слова прозвучали так, как будто полковнику СС каким-то чудом удалось прочитать его мысли. У них есть на него досье? Полковник бьет наугад?
- Мне казалось, дела на фронте еще не настолько плохи, - Скорин заставил себя усмехнуться уголками губ, следующая сигарета, не пострадав, оказывается у него во рту.
- Глядя на вас сложно поверить, что вы называете Родиной Советский союз.
- Ну так не верьте, - огрызнулся Сергей. - Штандартенфюрер, давайте обойдемся без этих пошлых методов, которые вы используете вербуя саботажников в лагерях для военнопленных.
- Хорошо. Какие методы вы предпочитаете, капитан? - полковник улыбнулся, одной улыбкой давая Скорину представление обо всем жутком многообразии способов убеждения и воздействия, которым располагает берлинское гестапо, Сергея передернуло.
- Ответьте мне, что меня ждет после того, как я сделаю то, что вам нужно?
- Торгуетесь?
- Как и любой нормальный человек не хочу умирать, штандартенфюрер.
- Вы же понимаете, все зависит от вас. Вы можете остаться полезным для нас, а можете, как это любите вы, русские, отдать предпочтение собственной гордости. Посудите сами, от вас мертвого никакого толку ни вам, ни вашей Родине уж точно не будет.
- Как это типично!
- Простите?
- Типичный разговор.
- Я могу предложить вам что-то менее типичное, капитан. Помните Лотту, девушку, которая оказалась в таллинском гестапо благодаря вашим с Шлоссером играм? Она сейчас в концентрационном лагере, обвиняется в государственной измене. Если вы поведете себя разумно, ее освободят, а обвинение будет признано ошибочным. Того, кто отдал приказ об аресте, ждет служебное разбирательство.
Значит, зря Сергей рассчитывал на благородство барона, Шлоссер не сделал для девушки ничего, просто оставил за спиной, забыв, как забывают сброшенный балласт. Сердце закололо сильнее, стало тяжело дышать. Наверное, стоило попросить таблетки, но Скорин не хотел так откровенно демонстрировать слабость, он снова потянулся к сигаретам.
- Мне нужно подумать, - холодно выговорил он вслед за выпущенным струйкой из губ дымом, который теперь почему-то казался ему хвойным.
- Понимаю, - кивнул полковник. - Хотя не буду врать, что не тороплю вас. У вас есть время до утра, - он поднялся из-за стола. - Я пришлю к вам доктора, вы что-то плохо выглядите.
@темы:
тексты
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
суббота, 15 марта 2014
20:21
О возвращении домой
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
Всего за час мужское общежитие (дань последней рабочей неделе месяца и нашейлен ) превращается в уютную квартиру. Сюрпризы, неожиданности и праздники заканчиваются, жизнь возвращается к шарообразной гнездовой форме. А мне все еще нужен тюлень, которого мы с Ласькой нашли в магазине игрушек и которого я полюбила с первого взгляда.
В метро думаю о маркерах принадлежности, которые люди создают (особые именования, право на интимные жесты, вопросы типа "ты поел?", попытки лечить и тому подобное), думаю о том, что это мило при взаимности и жалко и грустно при ее отсутствии. Неловкость -если сталкиваюсь с таким, раздражение - если проецируют на меня. Грустные мысли.
Узнала, куда деваю собственный дискомфорт от несоответствия мира моим ожиданиям, посмеялась.
Вообще, поездка в метро была более насыщенной, чем весь предшествовавший ей день. Так смешно - у всех вокруг выходные - это воемя активно досуга, а у меня - время морального разложения и ничегонеделания.
Много мыслей и картинок про Эвана. Весенняя Рейчел где-то на переферии меня. Просыпаться в куртке от мужской пижамы, которая велика размеров на шесть, а за окном серая не то осень, не то весна и очень много ветра.
@темы:
дни
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
4
)
Поделиться
01:10
Про сюрприз
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
Котик сделал мне волшебно и, скрывая свои намерения, отвел меня (и немного Эвана) на шоу Цирка дю Солей.
Это было не так, как мне помнилось из каких-то обрывков виденного по ТВ, но было прекрасно. И пронзительно синие ленты, стекающие из-под потолка, и много гармоничного и наделенного смыслом движения, и совершенно волшебные костюмы, и смешные мелкие драконы с четырьмя лапами и мохнатыми мордами, и Ананси с шестью белыми шарами, и женщина в обруче, и много музыки, и странные отголоски совершенно незнакомого мне Востока.
А Эван очень любит, когда кто-то или что-то красиво двигается и может на это смотреть часами. А еще любит цирк и что-то простое и радостное (точнее, любит так думать).
@темы:
дни
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 14 марта 2014
17:36
Итоговое
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
Адский месяц оказался не таким уж и адским, все закончилась благополучно, сегодня в четырея я довела сумму зарплаты до круглой и сбежала из дома и от мира. Мне грозит некий сюрприз, о котором не знает даже Марион, я в панике.
В Атриуме весна, любовь и пирамида из цветов, гламурно, но очень нарядно и красиво. В старбаксе все такой же сладкий молочный чай и позитивные официанты.
Мое любимое начальство теперь дружит со мной во Вконтакте. Это что-то важное и новое. Я смотрю на людей и мне очень жаль, что я не умею легко переходить границы вежливости и формального общения. Зато хоть какая-то польза есть от умершей на время рабочей почты...
В моей голове русские разведчики. В моем доме кукла в коробке, слишком похожая на человека. В моем резюме целое одно успешно сделанное дело. Мир мой прекрасен и гармоничен. А я каждый раз забывая, как люблю сидеть одна в кафе. Записать!
@темы:
дни
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
5
)
Поделиться
среда, 12 марта 2014
03:34
С днем рождения, любимый!
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
Рейтинг: G
Пейринг: Гейдрих/Гиммлер
Жанр: слэш
Предупреждение: ООС!
Дисклеймер: автор страшно извиняется, но, как говорил мой хороший друг, "ну проигрался!"
стеба не вышло
Всю свою жизнь Генрих Гиммлер хотел перестать быть собой: занудой-отличников в круглых очках, который бесконечно бегает жаловать директору школы на своих одноклассников; солдатом-неудачником, пропустившим мировую войну; мужем-подкаблучником сильной и решительной фрау, единственным настоящим украшением, которой были ее золотые волосы; секретарем на побегушках начальника, дебошира и извращенца... Школьные годы остались позади, Марга жила за городом и видела мужа не чаще раза в несколько месяцев, Рем лежал в могиле с простреленным черепом, сам Генрих носил петлицы с венками из дубовых листьев, а обращались к нему не иначе, как "рейхсфюрер", но все это не помогало. Проблема рейхсфюрера была банальна и стара, как мир, но за много лет целый мир так и не придумал от нее панацеи.
Рейнхард Гейдрих был единственным, кто, наплевав на устав, обращался к Гиммлеру с неизменно подобострастным "господин рейхсфюрер", прибавляя это самое "господин" с такой широкой и искренней улыбкой, что иначе как издевательство его любезность расценить было нельзя. В глазах Гиммлера Гейдрих был полон недостатков: он был высоким, красивым, блестящим спортсменом, любимцем женщин, начальником, внушающим подчиненным уважение и искренний страх; он играл на скрипке, владел пятью языками, создал с нуля службу безопасности всего Рейха, просидев три дня в камере, где его с карандашом и листком бумаги сам же Гиммлер и запер, пожалованные ему медали и награды не помещались на кителе, а уверенность в себе не могло прошибить ничто. То есть, Рейнхард Гейдрих был всем тем, чем Генрих Гиммлер так отчаянно быть хотел, но стать не имел ни малейших шансов. А самым ужасным в Гейдрихе было то, что такие, как он, с самого детства учатся безошибочно узнавать среди других детей таких, как Гиммлер. Начинается все с безобидных шуток вроде засовывания головой в сугроб или закидывания портфеля на ветку ближайшего дерева, продолжается наглым списыванием, беззастенчивым отбиванием девушек и неиссякающим взаимным презрением одного вида мальчишек к другому. Гейдрих видел в своем шефе не рейхсфюрера, чьим именем пугали маленьких еврейских детей, а мальчика-очкарика, и даже разница в возрасте в четыре года не спасала Гиммлера от убийственной иронии, заключенной в елейном "господин рейхсфюрер".
- Фюрер думает о том, чтобы отправить фон Нейрата в продолжительный отпуск... - небрежно заметил Гейдрих, когда они с Гиммлером молча курили в кабинете рейхсфюрера, закончив короткое, но очень нервное обсуждение последнего отчета по советскому вооружению, поступившего от резидентов и вычитанного Шелленбергом: предыдущий доклад схожего содержания привел к страшному скандалу, повторения которого Гиммлер не хотел.
- Я, кажется, слышал об этом, - как всегда уклончиво ответил рейхсфюрер Гейдриху, быстро прикидывая в уме, с чего бы вдруг начальник РСХА мог завести разговор о судьбе рейхспротектора Богемии и Моравии.
- Мне надоело в Берлине, господин рейхсфюрер. Как считаете, Гитлер одобрит мою кандидатуру?
Гиммлер закашлялся и принялся поправлять пенсне.
- Вы не всерьез об этом, Рейнхард, я надеюсь?
- Не надейтесь напрасно. Я вам здесь постоянно нужен только, чтобы беречь ваши нервы. Работа над структурой Управления почти закончена, ни с Четвертым, ни с Шестым проблем у вас быть не должно. Так что, господин рейхсфюрер, сделайте одолжение, отпустите меня в Чехию. В конце концов в Европе все еще работает телефонная связь.
Гейдрих смотрел насмешливо, и Гиммлер знал, что на самом деле он не просит, он просто ставит перед свершившимся фактом. Гейдриху можно что-то запрещать, Гейдриха можно убеждать, можно уговаривать, но он все равно посмеется и поступит по-своему. Рейхсфюрер потушил дотлевшую до фильтра сигарету, взял новую, помял ее в пальцах, вытащил из кончика несколько кусочков листьев табака, раскрошил их в пальцах.
- Я не считаю это разумным, Рейнхард, вы нужны мне в Берлине, а совмещать две такие должности... это как-то слишком.
- Да ну? Геринг ведь совмещает, - прозвучало совершенно по-мальчишески и нахально, Гейдрих сидел напротив Гиммлера, развалившись в кресле и закинув ногу на ногу, выдыхал сигаретный дым кольцами в потолок и, казалось, искренне радовался происходящему.
- Вы уже изложили свою идею фюреру?
- Да, позавчера, - небрежно ответил Гейдрих. Гиммлер обреченно вздохнул. Конечно, начальнику РСХА даже в голову не пришло о чем-то поговорить с начальством заранее, все уже решено. Вдруг, повинуясь непонятному порывы, Рейхсфюрер наклонился вперед, доверительно коснулся лежащей на столе руки Гейдриха и попросил проникновенным тоном:
- Пожалуйста, Рейнхард, откажитесь от этой идеи, - глупой, дурацкой, абсурдной - все эти эпитеты Гиммлер опустил, чтобы не заставить Гейдриха настаивать на своем просто из чувства противоречия.
- Мда? - Рейнхард приподнял одну бровь. - И что мне за это будет?
- А чего вы хотите? - Гиммлер резко выпрямился, смутившись, потянулся за новой сигаретой и замер, огорошенный спокойным ответом:
- Вас.
- Простите? - переспросил он, часто моргая, Гейдрих расхохотался.
- Я хочу свой собственный рейхспротекторат, господин рейхсфюрер. Вряд ли у вас найдется что-то настолько же привлекательное, - он посмотрел на часы. - А теперь позвольте вас покинуть, если, конечно, у вас нет больше вопросов по отчету Шелленберга.
Летний вечер застал Гиммлера в его кабинете в переоборудованном в штаб-квартиру СС бывшем отеле "Принц Альбрехт": рейхсфюреру достался бывший отель, а начальнику РСХА - бывший дворец все того же принца. На столе перед Гиммлером лежала заляпанная кофейными пятнами старая фотография, подписанная с обратной сторону размашистым почерком, с фотографии смотрел даже на ней напоминавший свинью Эрнст Рем, со дня смерти которого недавно минуло шесть лет, по левую руку от него стоял еще совсем молодой Гиммлер в смешной полицейской фуражке, по правую - кто-то из боевых товарищей и собутыльников Эрнста. Однажды Гейдрих застал рейхсфюрера с этой фотографией, вопреки обыкновению он не сказал ничего и даже почти не демонстративно отвернулся, пока Гиммлер торопливо прятал фотокарточку в ящик стола. Сейчас Гейдрих, должно быть, был уже дома с женой или, что более вероятно, в каком-нибудь борделе, поэтому Гиммлер не рисковал быть снова замеченным с фотографией политического преступника. Геббельс когда-то некстати пошутил, что среди смазливых мальчиков Рема один только Хайни невыгодно отличался внешностью и выгодно - чистотой нравов. Правдой это было лишь отчасти: в то время, когда Гиммлер только оказался в компании Рема собственная "чистота нравов" настолько претила ему, что он старался избавиться от нее всеми возможными способами. Потом было противно и долго не проходила тошнота, спустя восемь лет рейхсфюрер мог точно сказать, что оно того не стоило, но что было, то было. Сегодня, говоря с Гейдрихом, Гиммлер вдруг ощутил себя очень похоже на то время, когда от пошлых шуток окружающих мучительно краснели щеки и уши, а от алкоголя кружилась голова, но он все равно смеялся и пил, пока проклятое воспитание и самоконтроль не растворялись в этиловом спирте. Сейчас в голову упорно лезли все много численные случаи и шутки Гейдриха, раньше казавшиеся совершенно невинными, а теперь резко приобретшие двусмысленную окраску.
- Ненавижу эту фотографию, - Гиммлер вздрогнул, вскинул голову и увидел опирающегося ладонями в стол и нависающего над ним Гейдриха, которого здесь не должно было быть.
- Что вы здесь делаете?
- Решил выпить с вами коньяка, господин рейхсфюрер. Бордели и друзья-идиоты надоели мне не меньше, чем Берлин. А по вам я, может быть, буду скучать, - подтверждая свои намерения начальник РСХА поставил на стол початую бутылку с коньяком.
- Что вы себе позволяете, Рейнхард? - неубедительно возмутился Гиммлер.
- Да ладно вам... - грустно и устало махнул рукой Гейдрих, садясь в то же кресло, где сидел днем. - Лучше рюмки достаньте, а то я выпью все один, - он взял бутылку со стола, приложился к ней и вернул обратно, тыльной стороной ладони вытер губы. Гиммлер тряхнул головой, прогоняя неожиданную сосредоточенность, с которой он наблюдал за этими действиями своего подчиненного.
- Рюмок здесь нет и никогда не было.
- Тогда пейте так, господин рейхсфюрер. Может, хоть тогда перестанете напоминать учителя, который собирается меня отчитать.
Гейдрих вел себя странно и был совсем не похож на обычного себя, обычно непроницаемые серые глаза сейчас казались печальными, хотя Гиммлер готов был поклясться, что это только игра света - Рейнхарда не зря называли человеком с железным сердцем, собой он владел превосходно.
- Кстати, - Гейдрих выпил еще. - Почему вы так не хотите меня отпускать? Только честно.
- Я же уже вам сказал...
- Это все формальности, а я хочу искренний ответ.
Гиммлер вздохнул, обиженно глядя на Гейдриха исподлобья. Выгнать его не получится, остается только терпеть или уходить самому, но последнее будет слишком напоминать позорное бегство. Он задумался. И в самом деле, почему? Мозг Гиммлера зовется Гейдрих, так шутят в Управлении и Рейхстаге, но ведь это не было правдой, Гиммлер и сам был в состоянии соображать и принимать решения, хотя последнее и ненавидел всей душой. На самом деле... На самом деле дело было в том, что никто, кроме Гейдриха, не умел убеждать рейхсфюрера в том, что все в порядке, никому кроме Гиммлер не мог доверять. Какое смешное слово! И какая смешная мысль! Разве кто-то среди высших чинов партии может доверять хоть кому-то? Они же все враги и конкуренты, бесконечно дерутся за место поближе к священной фигуре фюрера. Но если задуматься, Гейдрих никогда не дрался за это место вместе с остальными, он не забывал о своих интересах, да, но и не толкался в куче-мале под горой из детской игры про царя на горе, и кроме своих интересов как будто бы всегда помнил и об интересах своего шефа тоже, расчищая для него дорогу и вежливо отходя в сторону с насмешливой улыбкой и ехидным "господин рейхсфюрер" на губах.
- Считайте, что мне будет вас не хватать, - наконец нехотя произнес Гиммлер.
- А! - Гейдрих поморщился, как будто остался недоволен ответом. - Сделайте мне подарок, господин рейхсфюрер?
- Чего вы хотите?
- Это я вам сегодня уже говорил, - снова рассмеялся, зло и непонятно, запрокидывая голову, опять потянулся к коньяку. - Но я не о том.
- А о чем? - Гиммлер вдруг, как мальчишка, покраснел, осознав, что безошибочно понял, на что намекал Гейдрих, а Гейдрих понял, что он понял.
- Отдайте мне эту фотографию.
Гиммлер протянул руку к фотокарточке и замер, недовольно поджимая губы. Фотография была единственной личной вещью Рема, которую он сохранил, стало жалко дарственной надписи на обороте.
- Зачем вам хранить такой компромат на себя, а , господин рейхсфюрер? - поторопил его с решением начальник РСХА.
- Черт с вами, забирайте, - Гиммлер, не поднимая фото со стола, подвинул его к Гейдриху, прижимая карточку двумя пальцами. Гейдрих взял ее, внимательно рассмотрел со всех сторон, демонстративно разорвал на мелкие кусочки и высыпал кусочки из ладони, сложенной лодочкой, на стол перед Гиммлером. - Давно мечтал это сделать, - он тяжело поднялся со стула, обошел стол так, что оказался прямо рядом с Гиммлером. - И вот это, - наклонился и поцеловал шефа в губы.
Утром Гиммлер, не раздумывая, подписал приказ, пришедший из канцелярии фюрера, о назначении Рейнхарда Гейдриха временно исполняющим обязанности рейхспротектора Богемии и Моравии. Новому рейхспротектору предстояло отбыть на место назначения в течение трех дней. Гейдрих на новость о подписанном приказе коротко ответил по телефону, поблагодарив и пообещав прислать полный отчет по оследнему месяцк работы до отъезда. Гиммлер понимал, что просто прогоняет Гейдриха, отсылает подальше от себя, и знал, что Гейдрих и сейчас, как и накануне, понимает, что он понимает. Он смотрел на подписанный приказ и думал, что предпочел бы и дальше думать, что его слишком проницательный подчиненный видит в нем только мальчика-очкарика из старшего класса.
@темы:
тексты
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
3
)
Поделиться
понедельник, 10 марта 2014
21:26
Сегодня
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
На самом деле любить кого-то - это самое правильное, что можно делать, всегда уместное и всегда верное. Звонить из затопленного солнцем, похожим сегодня на расплавленное сливочное масло, троллейбуса, искать по карманам мелочь на билет в метро, ехать в пахнущий пылью и водой, незаметно, совсем чуть-чуть, центр. А за городом водой пахнет отчетливо и горько. От солнца и вида оттаивающих насыпей вдоль железнодорожных рельсов вообще становится щемяще и странно. Но есть куда ехать и есть зачем. И есть усталость и много планов на ближайшую вечность, которая не только моя, а очень даже наша. Держаться за руки и все так же, как два года назад, безошибочно узнавать в толпе.
Гулять по очень солнечной и теплой Москве, радоваться знакомому с прошлого лета василиску и привычному маршруту, фотографировать небо, которого сегодня очень много, держаться за руки и радоваться тому, что мы "быть" и "здесь и сейчас", которое лучше любого рано или поздно.
@темы:
дни
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
пятница, 07 марта 2014
12:38
злое
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
боюсь, я отношусь к тому типу матерей, которые могут задушить ребенка из-за того, что он все время орет. если кот не перестанет этого делать, я его покалечу.
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
21
)
Поделиться
четверг, 06 марта 2014
00:47
...
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
...и пока мы шли до дому, я закончила осознавать, что головная боль стала определяющей в моей оценки мультфильма. Жаль.
@темы:
мысль
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
среда, 05 марта 2014
09:46
о ночном (мюзикл)
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
Вот так сидишь, не подозреваешь плохого, смотришь "Игры разума" (саундтрек, пожалуйста), а кот, оказывается, сбежал в ночь глухую и темную, бросив нас на произвол судьбы. (Здесь должен звучать хор из оперы "Борис Годунов" "Ах, на кого ж ты нас покидаешь...")
Полвечера я ощущала себя мисс Голлайтли из "Завтрака и Тиффани" (соответствующий саундтрек), потому что мы перемещались вокруг дома и звали "Котик, котик!". Потом мы пытались совершать противоправные действия и ломать железную решетку, закрывающую вход в подвал, что в подъезде. (музыка из "Джентльменов удачи").
Мир был полон ужаса и боли. Я искала телефон нашего ЖЭКа, в полной мере осознавая рабочее проклятие "чтоб тебе официальный сайт государственной организации искать!" (Земфира "Я искала тебя"). Потом как-то незаметно я уснула, обнимая крокодила, а Котик пил и продолжал звать кота. (все еще Земфира)
Утром эпопея с официальными сайтами продолжилась: найденного ЖЭКа не существовало. С какой-то там попытки (ВИАГра "Попытка номер пять), изучив квитанции, мы выяснили, что наш ЖЭК находится в доме напротив, надо прийти, взять ключи, к которым прилагался нерусский сотрудник компании и зайти в подвал.
В подвале было светло, не очень страшно и милая женщина из того же ЖЭКа выясняла подробности про кота, пока я находила мертвых крыс. Кот нашелся тоже. Сидел в дальнем конце на трубах с горячей водой, молчал и смотрел испуганно. Но любовь к жратве победила страх. Кот снова с нами, мокр и птеродактилеобразен (Юнона и Авось "Аллилуйя!").
Конец. Титры
@темы:
дни
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
1
)
Поделиться
вторник, 04 марта 2014
17:20
Таракан
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
Некоторым людям нужно жертвоприношение. Я не хочу "да", я хочу "нет". Кто-то должен прийти и отдать тебе - швырнуть под ноги на попрание - что-то важное и дорогое. Потому что твоего важного и дорогого было отдано слишком много.
Из системы маятника нельзя выйти. Если один раз тебя обидели, эта обида должна быть искуплена. Возможно, другим. Но никогда тобой самим. Потому что самонаграда не считается. Как не считается подарок, который ты покупаешь себе сам.
Но дело не в "да" и "нет". Ни одно жертвоприношение на самом деле никогда не будет достаточным. Потому что важно свое, а не чужое. Замкнутые круги на полях. Проклятие невротиков.
@темы:
обвм
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
19
)
Поделиться
воскресенье, 02 марта 2014
22:51
...
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
Все началось с того, что он принес мне крокодила. Теперь он живет с нами, прекрасный и зеленый, а я обнимаю его, когда работаю.
Потом была прогулка под совершенно декабрьским снегом до магазина, где я нашла те, два вида чая, пачками которого был украшен холл Музея современного медиа-искусства. Я думала, такого чая у нас не бывает. Обратно тоже шли под снегом, обогатившиеся. Говорили про Бартона, Хепберн и Сару Джессику Паркер. Легко, хорошо и как когда-то. Люблю эту дорогу за неизменную волну нежности. На детской площадке что-то обсуждали вороны, а еще одна с подбитым крылом нелепо скакала по белому снегу, оставляя следы, как в учебнике по природоведению для младших классов.
А до этого, днем, я смотрела Завтрак у Тиффани. Первый просмотр случился со мной лет в шестнадцать, и тогда я ничего не поняла, а сейчас поняла все. Думала на фоне, что на самом деле у меня не было ни вкуса, ни интеллекта, но было желание работать над собой.
Возвращаемся домой. Каждый к своему ноутбуку. Я заканчиваю работу (как приятно заканчивать ее рано!), двигаю положенные мне на сегодня волшебные кристаллики. Размеренно и уютно, тихо, лирично, лично и нежно. Кусочек начала зимы вместо беспокойной весны.
@темы:
дни
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
03:39
Ночной гон
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
...а четвертый сезон Борджиа должен был бы начаться с того, что Рим атаковали гуси-вампиры с Капитолийского холма, которых создал делла Ровере. И поднятые зомби из неаполитанской инсталяции Тайная вечеря.
@темы:
мысль
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
2
)
Поделиться
суббота, 01 марта 2014
18:49
Борджиа
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
А я тут пока напишу подробнее про первый сезон.
Я не очень поняла, какие образы хотели изобразить создатели. Лукреция вроде бы вся такая наивная и милая, но успешно и рассчетливо накручивает конюха на то, чтобы он покалечил ее мужа. Чезаре просто странен, ощущение человека, у которого нет ни мнения, ни дизненной позиции, вот попросили бы меня его охарактеризовать и было бы мне нечего сказать, кроме того, что больно страшен и похож на трансгендера. Папа понравился, но я просто люблю Айронса и стиль сеучающего интеллигента, соглашусь с Котиком - он просто такой, какой есть. Понравились Хуан и де ла Ровере, на мой вкус очень в стилистике времени и небанальные. Моя главная любовь - король французский, очень обаятелен и хорошо изображен. Ну, и не могу не сказать этого (хотя хочу не) Миккелетто фансервисен, но хорош.
Понравился сюжет и финал. Красиво и очень литературно, такая вот симпатичная фантазия, стилизованная под исторические события. Король Франции, проникающийся с Папы, тронул мое сердце.
В целом, глупое, но приятное кино. И легче для восприятия, чем Тюдоры. Смотреть фоном - самое то.
Умные мысли: я люблю качественно выкрученные исторические события, которым полностью меняют подоплеку. Как, сохраняя видимость условного соответствия тому, что написано в учебнике, сделать приключенческую мелодраму в традициях Анжелике. Люблю авторов, которые делают это изящно и интеллектуально. Хорошо понимаю, почему в нашем сегодня не нужны фильм с побуквенным соответствием историческим событиям и фактам - это просто не будет никому интересно.
Борджиа для меня отдельно примечательны еще тем, что ни один персонаж (кроме побочного короля французского) не тронул меня эмоционально. Почти все играют местами неплохо, но очень неглубоко. Традиционное "отмаркировали". И для фонового кино это хорошо, потому что позволяет отвлекаться и не сопережевать настолько, чтобы стать чем-то важным.
@темы:
мысль
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
17:56
...
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
Вот и второй сезон Борджиа начался... Ласька, ты была права!
@темы:
!!!
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментировать
Поделиться
03:17
...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
Вот еще:
Говорили сегодня о фильмах, затрагивающих тему посмертия. Для меня возможность продолжения бытия после физического его завершениясовершенно логична. Моя система мира четко говорит о том, что если у человека осталось серьезное незавершенное дело, то его воля может оказаться достаточно сильна, чтобы сломать систему посмертного пути, нарушить ее. Сломать до конца (читай, ожить) невозможно, а вот вернуться, подать знак, передать что-то - можно попытаться.
Отдельной категорией доя меня стоят проклятые: те, чей жизненный путь был настолько ужасен, что им в системе просто не остается места. Тогда вечное состояние между станет наказанием.
И в любом случае для меня определены законы взаимодействия с призраками: либо они добро, конструктив и вестники, тогда их надо выслушать и помочь им освободиться, либо они зло, деструкт и опасность, тогда их надо изгнать. Для всего этого есть, как я считаю, законы.
И это не мистика-фэнтези, я (частью себя) в это верю.
Надо посмотреть Куда приводят мечты и пересмотреть Привидение.
Отдельно, чтоб не забыть - Игры разума и Реквием по мечте. Кинообразование себя.
@темы:
мысль
URL
U-mail
Дневник
Профиль
Комментарии
(
8
)
Поделиться
Последние
1
…
20
…
34
35
36
37
38
…
40
…
45
Кладовка с ментальным хламом
.Am.
МЕНЮ
Авторизация
Запомнить
Зарегистрироваться
Забыли пароль?
Записи
Календарь записей
Темы записей
374
дни
173
обвм
109
тексты
91
мысль
9
сны
2
странное
2
!
2
о!
2
(с)
2
хм...
2
думаю
2
вместо текстов
2
жизнь
1
loveless
1
самоирония
1
список чтения
1
флэшмоб
1
Барсумская рулетка
1
фигня
1
р!
Все темы
Список заголовков
Главное меню
Все дневники
Главная страница
Каталог сообществ
Случайный дневник
@дневники: изнутри
Техподдержка
Статистика
Наверх
Главная
Случайный дневник
@дневники: изнутри
