Переизбыток Берлина в информационном пространстве закономерно делает со мной странное. Как и истории о светловолосых детях, из которых растили суперсолдат. Близнецовость, потерянные сестры, безграничная жестокость - где-то между Гейдрихом и Бальзой.
Здесь же думаю о том, что лейтмотив взросления "хороших девочек" для меня всегда заканчивается зашкаливающим цинизмом (или реализмом). СДД, сожрите друг друга. Побеждает и имеет право тот, кто силен; прав тот, кто может отмтоять свою правоту; мир состоит из крови, боли и ужаса. Можно ли иначе? Иначе - иллюзия и розовые очки, и может просто повезти так, что не придется их снимать. И никакого спасения любовью. Для Рейчел любовь - не спасение, а проклятие. Не решение проблем, а их источник. То, что делает мир настоящим, но и от розовых очков избавляет раз и навсегда. И есть три сказки, где принца расколдовывают, а есть одна настоящая, где никакого счастливого конца не будет, но - что считать счастьем? Я так и не придумал финала этой истории, поэтому не знаю, что было или могло быть. Но для картины мира тонкие грани несбывшегося не так важны. Вспоминаю разговоры Рейчел с Беловым, прямолинейность и жестокость. Цепляющий меня образ вырождения невинности. Кристину на Карантине вот осалило тем же случайно, но ей вообще достался Юки - ноги на столе, странная лексика и снег-снег-снег-снег.
И надо бы все-таки во что-то дооформить Рейчел. (Хайль, - согласилось со мной начало очередной серии)