настроения и слова. Мне пишется картинками и о странном сейчасПолумрак, приятная музыка, мягкий свет, идущий откуда-то из стен. Филипп замер в дверях на секунду, нервно поправил манжет рубашки, застегнутый на запонку с крупной темной жемчужиной, машинально подумал о том, что жемчуг с Майорки похож на стекленные бусины, а не на полудрагоценные камни. Кто-то танцевал, медленно и красиво в центре зала, за столиками сидели в основном пары. Прикосновения рук, взгляды, томные улыбки. Это очень дорогое, очень элитные и очень тайное заведение помогла ему найти через своих многочисленных странных знакомых Генриетта. Здесь по крайней мере можно было не беспокоиться о том, что на следующее утро во всех газетах напишут о специфических пристрастиях мистера Ф. Л.-С.
Филипп никогда не отличался неуверенностью в себе. Верно было и обратное - если он не знал правил игры, он терялся, и эта расстрелян носить побеждала все остальное. Филипп сел за пустующий столик, к нему тут же подошел официант с приятной внешностью и несколько жеманными манерами. Привычный разговор о выборе вина подействовал на Филиппа успокаивающе. Он мельком подумал, что пришел сюда зря и что не любит быть где-то один, тут же переключился мыслями на происходящее вокруг здесь и сейчас. На сцене вот-вот должно было начаться вечернее представление, и это тоже добавляло в его мир уверенности и порядка, достаточно, чтобы перестать нервничать и оторвать наконец пальцы от запонки, которую он все это время нервно крутил.
- Ты здесь впервые?
- Неужели это так заметно? - улыбается почти непринужденно.
- Тех, кто приходит первый раз, видно сразу. Они как будто ждут, что вот-вот произойдет что-то из ряда вон выходящее.
- А ничего такого здесь не происходит? - Филипп последние полчаса старается не смотреть на сцену. Может быть, кому-то это и могло показаться удивительным, но ему неприятны мужчины, одетые в женские платья, лучше уж женщины в мужских...
Неожиданный собеседник называется Стивеном, выглядит как молодой и преуспевающий биржевой брокер, говорит с чуть грассирующей "р" и смотрит на Филиппа с неприкрытым интересом.
- А что ты надеялся застать? - проигнорировав его последний вопрос, задает свой Стивен.
- Не знаю, - Филипп пожимает плечами. Так неуверенно и зыбко он ощущал себя последний раз... да, в свои злосчастные пятнадцать лет, когда все и случилось. - Говорят, в таких местах лечатся от ощущения одиночества.
- А тебе одиноко?
- Может быть.
Ночь они проводят вместе, утром Стивен предлагает Филиппу остаться на завтрак, но тот спешит уехать, ссылаясь на срочные и важные дела. Важные дела его действительно ждут, но только после обеда, а до того он хочет успеть заехать домой, снять с себя пропахшую сигаретным дымом и чужими приторыми духами, которыми кажется пропиталось все в том клубе, одежду и непременно принять душ.
- Генри, они красят глаза и душатся женскими духами, - Филипп смеется. - Ужас какой-то. Никогда не думал, что буду ощущать себя почти что юной девушкой, попавшей в плохую компанию.
Генриетта смеется тоже. Несмотря на то, что впечатления о прошедшем вечере у Филиппа не самые лучшие, он смеется, рассказывает ей что-то, и как будто немного рассеивается поселившееся между ними после парижского инцидента отчуждение.
- А ты чего ожидал?
- Чего- то прекрасного и возвышенного, конечно же.
- М! Какая наивность!
Они смеются уже вместе, потом Филипп тревожно смотрит на жену, словно о чем-то вспомнив, улыбается опять, но уже спокойно, чуть грустно.
- Ричард не писал тебе?
- Ты безнадежен.Вообще, в моей голове уже состоялся детективный роман с двумя убийствами (минимум) и семейными тайнами, в лучших традициях "Чисто английского...". Надо что-то с этим делать!