...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
...Огромная многоуровневая конструкция города, составленного из стальных арматур, мощных деревянных балок и проржавевших креп, высилась среди бесконечных болот. Когда-то давно, чтобы построить его, болота осушили, и теперь каждое утро группки людей шли за городскую стену, чтобы там, по колена в грязи и бурой пахнущей тиной жиже, бесконечно поднимать и опускать громоздкие рычаги впившихся в мягкую землю насосов, откачивающих подступающую к городу воду. Другие люди по утрам шли выполнять другую работу – настолько же необходимую для продления существования города и настолько же бессмысленную для них самих. Впрочем, каждый житель города любил свой дом и был готов отдать всего себя ради его процветания. Долго здесь не жили – кто-то умирал от частой в этих краях пневмонии, кто-то, не выдержав отсутствия солнечного света, кончал с собой, а кого-то казнили. Казни в городе были регулярным событием и одним из любимых развлечений горожан, пьянеющих от вида крови и осознания, что смерть только что прошла очень близко, почти задев их краем черного балахона, но все же – мимо.
Городом правил Дракон. Людям он почти всегда являлся в человеческом облике, но те, кто имел неосторожность пойти ночью на болота и счастье вернуться оттуда живыми, рассказывали, что видели в лилово-рыжем небе над городом гигантскую ящерицу с огромными мощными крыльями. А еще на болотах утром часто находили обгоревшие тела то ли городских жителей, то ли случайно забредших в этот мрачный край путников – говорили, что их сжег Дракон. Легенды, бережно собранные городским архивариусом и подшитые в несколько пухлых, пожелтевших от времени томов, рассказывали, что Дракона когда-то позвали править городом сами его жители: они боялись жить без защиты и не хотели, чтобы кто-нибудь достаточно для этого сильный пришел и сам заявил на их город свои права. Дракон установил собственные законы и традицию ежегодной дани: раз в год жители торжественно объявляли невестой Дракона самую красивую девушку в городе, а после совершался ритуал жертвоприношения.
- Ты готова? – ее отец, архивариус, осторожно постучал в дверь комнаты, но не стал входить. Рейчел торопливо вытерла слезы, поправила прическу и, наклеив на лицо счастливую улыбку, встала из-за туалетного столика.
- Да, папа, входи.
Из окна ее комнаты была видна городская ратуша с высокой башней, на которой каждый час вызванивали сложную мелодию куранты с золочеными фигурами, движущимися по кругу и изображающими ежегодный ритуал. Мастера, создавшего эти часы, по приказу Дракона ослепили и заточили в механизме часов, чтобы он никогда не создал ничего подобного и не рассказал никому секрета волшебных курантов. Кто-то говорил, что часовщик до сих пор жив и каждую ночь переводит стрелки курантов на несколько минут вперед, воруя у Дракона время. В тот момент, когда старый архивариус вошел в комнату дочери, часы на башне коротким гулом сообщили жителям, что до церемонии объявления невесты Дракона осталось полчаса. У старого мужчины, который провел всю жизнь за текстами, слезились глаза, он, часто моргая, посмотрел на Рейчел, неловко погладил ее по голове и хотел было поцеловать в лоб, но девушка, поморщившись, отвернулась.
- Не нужно, папа. Идем, - она повела плечами, которые уже начали ныть под тяжестью расшитого золотыми пластинами и драгоценными камнями платья, сшитого специально для этого дня.
- Да-да, девочка моя, идем, - он отошел из прохода, пропуская девушку вперед, и она, стуча каблуками по ступенькам, быстро пошла вниз. Возле лестницы, облокотившись на перила, стоял высокий светловолосый молодой человек, Генрих, сын бургомистра и ее жених. Бывший жених. Он увидел Рейчел и первым его порывом было броситься к ней, но вместо этого он только нахмурился и отвернулся.
- Здравствуй, Генрих, - она неуверенно коснулась его плеча, но он оттолкнул ее руку.
- Я пришел проводить Вас, - резко заявил молодой человек. – Это очень важное событие. Для нас всех. Мы все должны гордиться тем, что Дракон выбрал именно тебя.
Рейчел печально вздохнула и все же погладила Генриха по руке.
- Ты же знаешь, так действительно будет лучше.
- Знаю. Идем скорее. Будет плохо, если Вы опоздаете.
Она вошла в главный зал ратуши. По правую руку от нее шел ее отец, глядящий в выложенный цветной мозаикой пол и как будто ставший за несколько часов старше на десяток лет, по левую – Генрих, нервный, взбудораженный и готовый броситься на первого же, кто даст ему повод. Ни один из них не решался взять ее за руку, а она с тревогой смотрела прямо перед собой, и мысли ее были далеко в завтрашнем дне, когда ей предстояла встреча с Драконом. Девушка подошла к похожему на кафедру возвышению, приподняв подол платья, поднялась по высоким ступенькам и встала рядом с бургомистром, отцом Генриха. Тот прищурился, поправил круглые очки и бессмысленно улыбнулся ей. Когда-то давно он настолько хорошо научился понимать Дракона, что сошел с ума, и вот теперь беспрекословно делал все, что приказывал ему ящер, не задавал лишних вопросов и не давал задавать их другим. Его считали голосом народа, и поэтому создавалось ощущение, что народ всегда был доволен всем и во всем согласен с Драконом.
- Дорогие сограждане, - начал бургомистр, сжав руку Рейчел в своей мягкой и потной ладони, - сегодня важный и великий день для всех нас. Сегодня мы приветствуем и славим ту, кого наш господин выбрал своей невестой. Прошел год с прошлой церемонии объявления невесты Дракона… - речь бургомистра стала невнятной, она перестала различать слова и, зачарованно замерев, смотрела на человека, шедшего через зал к кафедре. Толпа перед Ним расступалась, давая дорогу, люди кланялись, кто-то падал на колени, кто-то подносил к Нему на вытянутых руках маленьких детей, надеясь, что Он коснется ребенка. Бургомистр продолжал говорить, кто-то в это время вытащил на сцену кресло, Он начал подниматься по ступенькам, и только тогда бургомистр заметил, что что-то не так, осекся на полуслове, выпустил руку Рейчел и рухнул как подкошенный на колени перед Драконом, который тут же удобно развалился в кресле. Он поставил на плечо коленопреклоненного бургомистра ногу в высоком кожаном сапоге, слегка толкнул его, чтобы тот поднял голову.
- Ну, и что ты замолчал? Продолжай вещать, - приказал Он насмешливо.
- Господин Дракон, мы рады… мы счастливы… такая честь… великая честь… - запинаясь и заикаясь, начал мямлить бургомистр.
- Что ты там бубнишь? Говори нормально, тебя люди слушают! - Дракон пнул бургомистра в плечо так, что тот завалился на спину и задергал руками и ногами, как перевернувшийся жук. Никто не рискнул броситься ему на помощь. – Поднимите его, - Дракон сопроводил свой приказ жестом, - пусть говорит дальше, а я послушаю, - несколько человек из городской стражи, охранявшей церемониальный зал в ратуше, тут же бросились к несчастному бургомистру, и только тогда Он обратил внимание на все также стоявшую за кафедрой, как будто на плахе, Рейчел. – А, это ты. Рада?
- Да, господин, - шепотом выговорила она в ответ.
- Не слышу! Громче.
- Да, - голос сорвался, она откашлялась. – Я счастлива стать вашей невестой.
- Умница. Иди сюда, - она подошла, подчинившись. Он обхватил ее рукой за талию и, усадив к себе на колено, поцеловал в щеку. Толпа в зале взорвалась аплодисментами и восторженными криками. Рейчел увидела, как, демонстративно расталкивая людей, уходит из ратуши Генрих. Она зажмурилась, ей было стыдно и очень жарко. Бургомистр, снова оказавшийся на ногах, в это время отряхнул костюм и, встав за кафедру, заново начал свою речь:
- Дорогие сограждане, сегодня важный и великий день для всех нас. Мало того, что наш господин, наш благодетель, наш великий Дракон, выбрал себе сегодня невесту, он еще и лично почти нас своим присутствием…
Она слушала, затихающий голос, произносящий слова, полные патетики и лишенные смысла и не открывала глаз, а когда открыла, обнаружила, что нет ни зала ратуши, ни Дракона, ни бургомистра, а сама она сидит у себя дома за обеденным столом.
В стене дома архивариуса зияла огромная дыра, через которую открывался вид на бесконечное пространство болот, а в гостиной всегда пахло водой и было холодно от приходившего с пустоши ледяного ветра. Старая служанка в черном капоре с густой вуалью налила хозяевам чай в чашки с обколотыми краями, поставила на стол блюдо с лимонным пирогом и вазочку с крошащимся сахарным печеньем. Рейчел сидела за столом, обхватив горячую чашку ладонями, и выжидающе смотрела на отца.
- Ты же знаешь, я ничего не мог сделать… - начал оправдываться архивариус.
- Я знаю, - она отвечала ему холодно и равнодушно. Ее мало трогали сейчас страдания отца, отдающего свою единственную дочь. На щеке все еще, как след от удара, горело и неприятно ныло то место, куда ее поцеловал Дракон.
- Я так хотел бы тебе помочь…
- Я сама на это согласилась, ты же помнишь.
- Если бы я только мог что-то сделать…
- Ты ничего не мог сделать, папа, и хватит об этом, - она посмотрела на болото и увидела там, среди редких кустов камыша и кочек, одинокую фигуру, приближающуюся с каждым мгновением. – У нас, кажется, гости.
Архивариус вздрогнул и начал нервно переставлять предметы на столе.
- Гости… Как же так? Что же скажет Дракон? Мы не должны никого принимать, дочка, не должны. Ты – Его невеста. Ему это может не понравиться.
Но Рейчел, не слушая его, поднялась из-за стола, придержав длинную юбку лилового платья, перешагнула через край разрушенной стены и пошла незнакомцу навстречу. Под ногами чавкала болотная жижа, а в небе над головой с криками кружились слишком рано слетевшиеся птицы-падальщики.
- Здравствуй, девушка, - путник посмотрел на нее с интересом. У него было открытое, красивое лицо, на плечах нелепо, как на пугале, висела военная форма без знаков отличия, которая была велика ему.
- Вам лучше уйти отсюда. Это город Дракона, Он не любит, когда кто-то приходит сюда без его разрешения, - ровным голосом произнесла она привычные фразы, которыми в Городе приветствовали любого гостя.
- Разве еще остались драконы?
- Говорят, этот последний, - Рейчел улыбнулась незнакомцу ласково и дружелюбно и только тут заметила, что обувь на молодом человеке насквозь промокшая, сочилась водой, а самого его мелко потряхивало от поселившегося под неудобной и совсем не хранящей тепло одеждой холода. – А вы, кажется, совсем замерзли, - она покачала головой. – Идемте, выпьете чаю. Наш дом стоит возле самой границы города, вы всегда сможете уйти, - она протянула путнику руку и повела за собой к накрытому столу.
- И что же в вашем городе делает последний дракон? – сев за стол, спросил молодой человек. В тепле его лицо за считанные секунды стал более живым, порозовели впалые щеки, а сам он преобразился, начал казаться совсем юным. Рейчел поставила перед ним чашку с горячим чаем и пожала плечами.
- Живет. Защищает город. Собирает дань. Спросите моего отца, он архивариус и знает об этом гораздо больше. Он вообще знает про этот город все, - отец Рейчел, все это время смотревший в свою чашку, поднял голову и печально взглянул на путника.
- Как вас зовут юноша? И что вы делаете здесь?
- Мое имя Иоганн. Сюда я пришел случайно, - девушка бросила него короткий взгляд и натянуто улыбнулась, Иоганн не обратил на это внимания и продолжил рассказывать: - Я много путешествую, вижу разных людей, говорю с ними. Когда-то я пытался спасать их, но потом понял, что это безнадежно. Людям нужно, чтобы ими управляли, только тогда они видят в своей жизни какой-то смысл.
- Как верно вы говорите, юноша. Как это все верно! – восхищенно покачал головой архивариус. – Слышишь, дочка?
- Слышу, папа, слышу. Вам бы понравилось здесь, Иоганн. Здесь все именно так, как вы видите и верите. Скажите, вы композитор?
- Нет, - молодой человек удивленно нахмурился, - почему вы так решили?
- Иоганнами обычно зовут композиторов. Я люблю музыку, знаете. Хотите, я вам сыграю?
- Да, пожалуйста, - он кивнул с улыбкой. Рейчел села за расстроенное пианино, стоящее около обвалившейся стены: в нем дребезжали три ноты, и когда она играла, казалось, будто на верхнем этаже дома кто-то надрывно плачет. Она играла долго и закончила только когда хлопнула входная дверь, сообщая о приходе гостя. – Это, наверное, Генрих, - сказала девушка отцу. – Генрих – мой жених, - объяснила она Иоганну, - он часто бывает у нас, но не любит, когда я играю, говорит, нужно сначала настроить инструмент, но настройщика в городе нет, а чужих здесь не любят.
- Ты дома? – в комнату действительно вошел Генрих. – Хорошо. Я хотел поговорить с тобой. У нас мало времени. А это кто? – он, наконец, заметил Иоганна, бросил на него мрачный взгляд исподлобья, и вдруг вечно насупленное лицо Генриха прояснилось. Рейчел на секунду показалось, что когда-то давно она знала его именно таким: искренним, светлым и очень живым. – Йоганн! Какая встреча! Что ты делаешь в этой дыре?
Иоганн улыбнулся ему, как показалось девушке, гораздо более сдержано и прохладно.
- Здравствуй, Генрих, я скучал. Не знал, что ты теперь живешь в городе с последним драконом.
- Ох, брось! Дракон – это, в сущности, такие мелочи. Да и, в конце концов, он совсем не плох. Ты надолго у нас? Может быть, останешься?
- Твоя невеста говорит, что здесь не рады чужим, - молодой человек коротко взглянул на Рейчел, и она прочитала в этом взгляде непонимание и тревогу.
- Это так, - кивнула девушка. Она так и не поднялась из-за инструмента и смотрела на собеседников через плечо, наполовину обернувшись к ним. – Особенно тем, кто приходит в этот день.
Генрих, услышав ее слова, резко переменился в лице, между бровей залегла глубокая складка, сжались в тонкую линию губы.
- Она права. Черт! Я увидел тебе и обо всем забыл. Тогда нам тем более нужно поговорить, Рейчел.
- О чем ты хочешь поговорить со мной, Генрих? – она нахмурилась, уловив в его словах предвестье приближающейся беды – так чувствуешь в детстве, что тебя накажут, открывая сервант, в котором спрятаны купленные к празднику шоколадные конфеты, и протягивая к конфетам руку. В том, о чем собирался говорить Генрих, не было ничего волшебного и праздничного, И Рейчел заранее уже ощущала томительную тревогу и страх.
- Как будто ты не знаешь! – он фыркнул раздраженно и покосился на ее отца, не участвовавшего в разговоре, словно превратившегося в тень, серую и безликую. – Не хочу говорить при всех. Иоганн… - Генрих неуверенно посмотрел на старого знакомого и друга. – Это все так сложно. Я расскажу тебе потом, с самого начала, хорошо?
Гость только молча кивнул, улыбаясь Генриху одними глазами.
- Я не могу теперь идти с тобой куда-то одна, ты же знаешь… - девушка отвела взгляд.
- Он разрешил мне, - в голосе Генриха послышалось раздражение – как и всегда, когда в Рейчел проявлялась присущая ей безропотная покорность. – Он, конечно, чудовище, но что-то все же понимает. Разрешил мне с тобой попрощаться, - он говорил громко, как будто бы работал на публику. - Или, может быть, ты не хочешь?
- Зачем ты так? – она грустно покачала головой. - Я просто не хотела, чтобы потом у тебя были неприятности. Идем.
Генрих взял Рейчел за локоть и повел по лестнице на второй этаж, в ее комнату, где на кровати сидели фарфоровые куклы в кружевных платьях, а в граммофоне беззвучно вертелась и потрескивала старая пластинка. Она села на кровать и вопросительно посмотрела на него.
- Мы можем уйти, Рейчел! – без всякого вступления заявил молодой человек. – Мы убежим из города и поженимся там, где не будет никакого Дракона. К тому же Йоганн… ему точно не надо здесь оставаться, я просто этого не позволю. Я увезу тебя, я…
- Ты говоришь глупости, - оборвала она его. – Это невозможно.
- Но почему? Мы ведь любим друг друга.
У нее заболела сердце, как будто в него воткнули иголку, захотелось плакать и еще больше – просить Генриха уйти и не заставлять ее говорить то, чего говорить она совершенно не хотела.
- Ты не понимаешь. Я не… - она заставила себя посмотреть ему в глаза, моргнула: - Подумай о наших отцах – что будет с ними? Что Он с ними сделает, если мы сбежим? Я не могу так поступить, прости, - то, что она говорила, не было ложью, но и всей правдой это тоже не было, и Генрих, чувствуя, что Рейчел что-то не договаривает, опустился рядом с кроватью на колени и взял ее за руку.
- Чего ты на самом деле боишься, Рейчел?
- Ничего. Я сама выбрала свою судьбу, и я не хочу другой, Генрих. Я не могу уйти с тобой.
- И ты так спокойно об этом говоришь?
- Хватит! – девушка встала, прижимая к груди сцепленные руки. – Ты делаешь мне больно, перестань! Пожалуйста… - уже мягче и тише добавила она и осторожно погладила Генриха по волосам. – Прости меня. Мне жаль, что все вышло так.
Он посмотрел на нее диким взглядом, схватил за руку и поцеловал в ладонь.
- Я не оставлю это так, слышишь? Не оставлю!
- Ты обманываешь себя, вот и все. Идем вниз, Генрих, - она медленно пошла к двери из комнаты, он на секунду бессильно уронил голову так, что светлые волосы упали на лицо, поднялся на ноги, откинул со лба челку, глубоко вздохнул и пошел следом за ней.
Внизу в гостиной Иоганн ходил из одного угла комнаты в другой, мрачно глядя в пол, старый архивариус перебирал какие-то бумаги, взятые с верхней полки шкафа с документами.
- Остерегайтесь, юноша. Вы храбры и отчаянны, но вы не понимаете, о чем говорите. Он просто убьет вас.
- Я слышал все, - увидев Рейчел и Генриха, Иоганн остановился и посмотрел на них. – Дымоход здесь… - он указал рукой на холодный камин, - через него был слышан весь разговор. Ваш Дракон забирает девушек, ведь так? По одной в год?
- Молчи, Генрих, я прошу тебя! – воскликнула девушка, вцепившись в руку своего бывшего жениха. – Молчи!
- Я понимаю, вы хотите защитить меня, но мне нечего уже бояться и ничего терять.
- Вы правы, - печально произнесла Рейчел, не отпуская руки Генриха. – Каждый год город платит Дракону дань. В этом году Его невестой выбрали меня. Но, Иоганн, это традиция, если нарушить ее, Он будет в гневе и не оставит от города камня на камне. Что здесь можно сделать?
- Ты бываешь совершенно ужасна иногда, - Генрих стряхнул ее руку, как будто прикосновение было ему неприятно, отошел к открытому фортепиано, встал спиной к разворачивающейся сцене, опершись локтем на верхнюю крышку. Девушка проводила его глазами.
- Он прав, Иоганн. Мы все здесь ужасны. Город живет по законам Дракона, чтобы их изменить нужно очень много сил и веры.
- Неужели никто никогда не пытался с ним бороться?
- Ах, юноша, с Драконом невозможно бороться. Он убьет любого, кто попытается выступить против него, - сокрушенно покачал головой отец Рейчел. – Вот, взгляните, - он протянул Иоганну какой-то ветхий документ, - здесь зафиксирован последний случай, когда странствующий рыцарь бросил вызов нашему Дракону. Его голова хранится теперь в городском музее, вместе с головами всех остальных.
- Я был когда-то рыцарем, и я не боюсь Дракона, - резко возразил Иоганн. Едва он успел договорить, как где-то наверху раздался оглушительный грохот, с полок в буфете попадала и разбилась вдребезги вся посуда, за окнами в целой стене сверкнула белесая зарница.
- Это Он! – вскрикнула Рейчел, глядя куда-то вверх, словно видя сквозь каменную кладку потолка какие-то знаки. – Вы должны бежать, скорее!
- Нет, - Иоганн поднялся на ноги и сжал губы решительно и упрямо. – Я должен встретиться с Драконом и победить его.
- Вы сумасшедший!
- Ты сумасшедший, Йоганн, - Генрих обернулся к нему со странной, безумной улыбкой на губах, он смотрел на бывшего рыцаря горящим взглядом, словно все происходившее восхищало и воодушевляло его. – Но ведь кто-то должен уже нарушить установленный ход событий. Почему бы не ты?
- Пожалейте себя, юноша, - мягко обратился к гостю архивариус, чей голос было едва слышно из-за нарастающего грохота, от которого уже ходил ходуном весь дом. – Пожалейте, в конце концов, нас!
Дверь в гостиную ударилась о стену с такой силой, что перекосило дверные петли. В дверном проеме возникла высокая фигура.
- Ну, здравствуй, странник, - при звуках глубокого голоса все стихло, только горестно звякнула последняя сползшая на пол с края стола фарфоровая чашка.
- Господин, это великая честь, - начал архивариус, торопливо низко кланяясь и попеременно оглаживая одной своей рукой другую. – Наша семья обязана вам…
- Заткнись, - Дракон сейчас смотрел только на Иоганна, с его появлением выпрямившегося и ставшего как будто бы выше и мужественнее. – Значит, ты хочешь бросить мне вызов, верно?
- Да, - спокойно ответил молодой человек, глядя Ему прямо в глаза. Дракон расхохотался.
- Идиот. Ты думаешь, будет какой-то поединок? Щит, меч, белый конь? Это все пережитки прошлого. Я просто убью тебя быстро и без затей, …рыцарь, - последнее слова он почти выплюнул Иоганну в лицо, насмешливо и беззлобно, доставая из кожаной кобуры на поясе пистолет.
- Но, господин, традиция… - не поднимая головы, пробормотал архивариус.
- Какая к дьяволу традиция?
- Традиция поединка. Господин бургомистр… по вашему распоряжению… составили приказ…
- Короче! – рыкнул Дракон.
- Вы не можете отказаться от поединка, если вам официально бросают вызов в присутствии хотя бы трех свидетелей, - расправив плечи и откашлявшись, неожиданно чистым голосом медленно и отчетливо произнес отец Рейчел. - Поединок должен состояться на следующий день, на рассвете, на поле за северными городскими воротами, а рыцарь, бросивший вызов, получает оружие и доспехи из городской оружейной палаты.
- Неужели? – Он усмехнулся, уселся на ближайший к нему стул и, опираясь локтями на столешницу, наклонился вперед. – Отрежь мне пирога, душенька, - бросил он Рейчел и снова пристально посмотрел на Иоганна. – Так, значит, поединок?
- Да, - кивнул молодой человек, все также стоя перед Ним и не сводя с Него глаз.
- Собираешься спасти прекрасную и невинную девушку? – Дракон поймал Рейчел за запястье, когда она ставила перед ним тарелку с куском пирога, и удержал возле себя. – Эту?
- Да, - снова кивнул Иоганн. На этот раз Дракон смеялся долго и искренне, как будто бы услышал отличную шутку.
- Слышишь, как хорошо он о тебе думает? – обратился Он к девушке. – Настоящий рыцарь! Подойдет, - коротко заключил Он, отламывая десертной вилкой кусочек пирога и кладя себе в рот. – Отличный пирог. Попробуй, рыцарь, а то когда еще представится возможность?
- Ты будешь драться со мной, Дракон?
- Откровенно говоря, не вижу смысла. Что нам с тобой делить, а, рыцарь? Хочешь, я отдам тебе эту девку? Уедете с ней, будете жить долго и счастливо… Или что там обычно бывает в конце сказки?
- И ты считаешь, что я действительно могу на это согласиться?
- А почему нет? Смотри, все будет, как ты хочешь: чистая и невинная дева останется жива, ты будешь ее спасителем, - Он ел пирог и тихо посмеивался, но глубоко посаженные глаза Дракона оставались ледяными и злыми, Он пристально смотрел на Иоганна, словно искал хотя бы малейшие изменения на его лице.
- Ты возьмешь другую девушку.
- А ты получишь лучшую, - Дракон посмотрел на Рейчел, взял ее за подбородок, покрутил лицо в разные стороны, развернул к свету, рассматривая. – Хороша. Соглашайся, рыцарь. Что тебе за дело до других? У них будут свои герои.
- Я делаю это не ради нее одной.
- А ради кого? Ради… людей? – Дракон выплюнул последнее слова с непередаваемой смесью презрения и брезгливости в голосе.
- Да. Ради людей, - при этих словах лицо Иоганна словно осветилось изнутри. – Я вызываю тебя на поединок, который будет продолжаться, пока один из нас не умрет. Ты принимаешь мой вызов, Дракон?
- А ты так торопишься умереть? – с Дракона в мгновение слетела насмешливая манера, он смерил Иоганна тяжелым взглядом, оттолкнул от себя Рейчел и поднялся на ноги, роняя стул. – Завтра на рассвете она, - он кивнул на девушку, - проводит тебя к северным воротам, тебе дадут оружие и доспехи. Я буду драться с тобой.
Городом правил Дракон. Людям он почти всегда являлся в человеческом облике, но те, кто имел неосторожность пойти ночью на болота и счастье вернуться оттуда живыми, рассказывали, что видели в лилово-рыжем небе над городом гигантскую ящерицу с огромными мощными крыльями. А еще на болотах утром часто находили обгоревшие тела то ли городских жителей, то ли случайно забредших в этот мрачный край путников – говорили, что их сжег Дракон. Легенды, бережно собранные городским архивариусом и подшитые в несколько пухлых, пожелтевших от времени томов, рассказывали, что Дракона когда-то позвали править городом сами его жители: они боялись жить без защиты и не хотели, чтобы кто-нибудь достаточно для этого сильный пришел и сам заявил на их город свои права. Дракон установил собственные законы и традицию ежегодной дани: раз в год жители торжественно объявляли невестой Дракона самую красивую девушку в городе, а после совершался ритуал жертвоприношения.
- Ты готова? – ее отец, архивариус, осторожно постучал в дверь комнаты, но не стал входить. Рейчел торопливо вытерла слезы, поправила прическу и, наклеив на лицо счастливую улыбку, встала из-за туалетного столика.
- Да, папа, входи.
Из окна ее комнаты была видна городская ратуша с высокой башней, на которой каждый час вызванивали сложную мелодию куранты с золочеными фигурами, движущимися по кругу и изображающими ежегодный ритуал. Мастера, создавшего эти часы, по приказу Дракона ослепили и заточили в механизме часов, чтобы он никогда не создал ничего подобного и не рассказал никому секрета волшебных курантов. Кто-то говорил, что часовщик до сих пор жив и каждую ночь переводит стрелки курантов на несколько минут вперед, воруя у Дракона время. В тот момент, когда старый архивариус вошел в комнату дочери, часы на башне коротким гулом сообщили жителям, что до церемонии объявления невесты Дракона осталось полчаса. У старого мужчины, который провел всю жизнь за текстами, слезились глаза, он, часто моргая, посмотрел на Рейчел, неловко погладил ее по голове и хотел было поцеловать в лоб, но девушка, поморщившись, отвернулась.
- Не нужно, папа. Идем, - она повела плечами, которые уже начали ныть под тяжестью расшитого золотыми пластинами и драгоценными камнями платья, сшитого специально для этого дня.
- Да-да, девочка моя, идем, - он отошел из прохода, пропуская девушку вперед, и она, стуча каблуками по ступенькам, быстро пошла вниз. Возле лестницы, облокотившись на перила, стоял высокий светловолосый молодой человек, Генрих, сын бургомистра и ее жених. Бывший жених. Он увидел Рейчел и первым его порывом было броситься к ней, но вместо этого он только нахмурился и отвернулся.
- Здравствуй, Генрих, - она неуверенно коснулась его плеча, но он оттолкнул ее руку.
- Я пришел проводить Вас, - резко заявил молодой человек. – Это очень важное событие. Для нас всех. Мы все должны гордиться тем, что Дракон выбрал именно тебя.
Рейчел печально вздохнула и все же погладила Генриха по руке.
- Ты же знаешь, так действительно будет лучше.
- Знаю. Идем скорее. Будет плохо, если Вы опоздаете.
Она вошла в главный зал ратуши. По правую руку от нее шел ее отец, глядящий в выложенный цветной мозаикой пол и как будто ставший за несколько часов старше на десяток лет, по левую – Генрих, нервный, взбудораженный и готовый броситься на первого же, кто даст ему повод. Ни один из них не решался взять ее за руку, а она с тревогой смотрела прямо перед собой, и мысли ее были далеко в завтрашнем дне, когда ей предстояла встреча с Драконом. Девушка подошла к похожему на кафедру возвышению, приподняв подол платья, поднялась по высоким ступенькам и встала рядом с бургомистром, отцом Генриха. Тот прищурился, поправил круглые очки и бессмысленно улыбнулся ей. Когда-то давно он настолько хорошо научился понимать Дракона, что сошел с ума, и вот теперь беспрекословно делал все, что приказывал ему ящер, не задавал лишних вопросов и не давал задавать их другим. Его считали голосом народа, и поэтому создавалось ощущение, что народ всегда был доволен всем и во всем согласен с Драконом.
- Дорогие сограждане, - начал бургомистр, сжав руку Рейчел в своей мягкой и потной ладони, - сегодня важный и великий день для всех нас. Сегодня мы приветствуем и славим ту, кого наш господин выбрал своей невестой. Прошел год с прошлой церемонии объявления невесты Дракона… - речь бургомистра стала невнятной, она перестала различать слова и, зачарованно замерев, смотрела на человека, шедшего через зал к кафедре. Толпа перед Ним расступалась, давая дорогу, люди кланялись, кто-то падал на колени, кто-то подносил к Нему на вытянутых руках маленьких детей, надеясь, что Он коснется ребенка. Бургомистр продолжал говорить, кто-то в это время вытащил на сцену кресло, Он начал подниматься по ступенькам, и только тогда бургомистр заметил, что что-то не так, осекся на полуслове, выпустил руку Рейчел и рухнул как подкошенный на колени перед Драконом, который тут же удобно развалился в кресле. Он поставил на плечо коленопреклоненного бургомистра ногу в высоком кожаном сапоге, слегка толкнул его, чтобы тот поднял голову.
- Ну, и что ты замолчал? Продолжай вещать, - приказал Он насмешливо.
- Господин Дракон, мы рады… мы счастливы… такая честь… великая честь… - запинаясь и заикаясь, начал мямлить бургомистр.
- Что ты там бубнишь? Говори нормально, тебя люди слушают! - Дракон пнул бургомистра в плечо так, что тот завалился на спину и задергал руками и ногами, как перевернувшийся жук. Никто не рискнул броситься ему на помощь. – Поднимите его, - Дракон сопроводил свой приказ жестом, - пусть говорит дальше, а я послушаю, - несколько человек из городской стражи, охранявшей церемониальный зал в ратуше, тут же бросились к несчастному бургомистру, и только тогда Он обратил внимание на все также стоявшую за кафедрой, как будто на плахе, Рейчел. – А, это ты. Рада?
- Да, господин, - шепотом выговорила она в ответ.
- Не слышу! Громче.
- Да, - голос сорвался, она откашлялась. – Я счастлива стать вашей невестой.
- Умница. Иди сюда, - она подошла, подчинившись. Он обхватил ее рукой за талию и, усадив к себе на колено, поцеловал в щеку. Толпа в зале взорвалась аплодисментами и восторженными криками. Рейчел увидела, как, демонстративно расталкивая людей, уходит из ратуши Генрих. Она зажмурилась, ей было стыдно и очень жарко. Бургомистр, снова оказавшийся на ногах, в это время отряхнул костюм и, встав за кафедру, заново начал свою речь:
- Дорогие сограждане, сегодня важный и великий день для всех нас. Мало того, что наш господин, наш благодетель, наш великий Дракон, выбрал себе сегодня невесту, он еще и лично почти нас своим присутствием…
Она слушала, затихающий голос, произносящий слова, полные патетики и лишенные смысла и не открывала глаз, а когда открыла, обнаружила, что нет ни зала ратуши, ни Дракона, ни бургомистра, а сама она сидит у себя дома за обеденным столом.
В стене дома архивариуса зияла огромная дыра, через которую открывался вид на бесконечное пространство болот, а в гостиной всегда пахло водой и было холодно от приходившего с пустоши ледяного ветра. Старая служанка в черном капоре с густой вуалью налила хозяевам чай в чашки с обколотыми краями, поставила на стол блюдо с лимонным пирогом и вазочку с крошащимся сахарным печеньем. Рейчел сидела за столом, обхватив горячую чашку ладонями, и выжидающе смотрела на отца.
- Ты же знаешь, я ничего не мог сделать… - начал оправдываться архивариус.
- Я знаю, - она отвечала ему холодно и равнодушно. Ее мало трогали сейчас страдания отца, отдающего свою единственную дочь. На щеке все еще, как след от удара, горело и неприятно ныло то место, куда ее поцеловал Дракон.
- Я так хотел бы тебе помочь…
- Я сама на это согласилась, ты же помнишь.
- Если бы я только мог что-то сделать…
- Ты ничего не мог сделать, папа, и хватит об этом, - она посмотрела на болото и увидела там, среди редких кустов камыша и кочек, одинокую фигуру, приближающуюся с каждым мгновением. – У нас, кажется, гости.
Архивариус вздрогнул и начал нервно переставлять предметы на столе.
- Гости… Как же так? Что же скажет Дракон? Мы не должны никого принимать, дочка, не должны. Ты – Его невеста. Ему это может не понравиться.
Но Рейчел, не слушая его, поднялась из-за стола, придержав длинную юбку лилового платья, перешагнула через край разрушенной стены и пошла незнакомцу навстречу. Под ногами чавкала болотная жижа, а в небе над головой с криками кружились слишком рано слетевшиеся птицы-падальщики.
- Здравствуй, девушка, - путник посмотрел на нее с интересом. У него было открытое, красивое лицо, на плечах нелепо, как на пугале, висела военная форма без знаков отличия, которая была велика ему.
- Вам лучше уйти отсюда. Это город Дракона, Он не любит, когда кто-то приходит сюда без его разрешения, - ровным голосом произнесла она привычные фразы, которыми в Городе приветствовали любого гостя.
- Разве еще остались драконы?
- Говорят, этот последний, - Рейчел улыбнулась незнакомцу ласково и дружелюбно и только тут заметила, что обувь на молодом человеке насквозь промокшая, сочилась водой, а самого его мелко потряхивало от поселившегося под неудобной и совсем не хранящей тепло одеждой холода. – А вы, кажется, совсем замерзли, - она покачала головой. – Идемте, выпьете чаю. Наш дом стоит возле самой границы города, вы всегда сможете уйти, - она протянула путнику руку и повела за собой к накрытому столу.
- И что же в вашем городе делает последний дракон? – сев за стол, спросил молодой человек. В тепле его лицо за считанные секунды стал более живым, порозовели впалые щеки, а сам он преобразился, начал казаться совсем юным. Рейчел поставила перед ним чашку с горячим чаем и пожала плечами.
- Живет. Защищает город. Собирает дань. Спросите моего отца, он архивариус и знает об этом гораздо больше. Он вообще знает про этот город все, - отец Рейчел, все это время смотревший в свою чашку, поднял голову и печально взглянул на путника.
- Как вас зовут юноша? И что вы делаете здесь?
- Мое имя Иоганн. Сюда я пришел случайно, - девушка бросила него короткий взгляд и натянуто улыбнулась, Иоганн не обратил на это внимания и продолжил рассказывать: - Я много путешествую, вижу разных людей, говорю с ними. Когда-то я пытался спасать их, но потом понял, что это безнадежно. Людям нужно, чтобы ими управляли, только тогда они видят в своей жизни какой-то смысл.
- Как верно вы говорите, юноша. Как это все верно! – восхищенно покачал головой архивариус. – Слышишь, дочка?
- Слышу, папа, слышу. Вам бы понравилось здесь, Иоганн. Здесь все именно так, как вы видите и верите. Скажите, вы композитор?
- Нет, - молодой человек удивленно нахмурился, - почему вы так решили?
- Иоганнами обычно зовут композиторов. Я люблю музыку, знаете. Хотите, я вам сыграю?
- Да, пожалуйста, - он кивнул с улыбкой. Рейчел села за расстроенное пианино, стоящее около обвалившейся стены: в нем дребезжали три ноты, и когда она играла, казалось, будто на верхнем этаже дома кто-то надрывно плачет. Она играла долго и закончила только когда хлопнула входная дверь, сообщая о приходе гостя. – Это, наверное, Генрих, - сказала девушка отцу. – Генрих – мой жених, - объяснила она Иоганну, - он часто бывает у нас, но не любит, когда я играю, говорит, нужно сначала настроить инструмент, но настройщика в городе нет, а чужих здесь не любят.
- Ты дома? – в комнату действительно вошел Генрих. – Хорошо. Я хотел поговорить с тобой. У нас мало времени. А это кто? – он, наконец, заметил Иоганна, бросил на него мрачный взгляд исподлобья, и вдруг вечно насупленное лицо Генриха прояснилось. Рейчел на секунду показалось, что когда-то давно она знала его именно таким: искренним, светлым и очень живым. – Йоганн! Какая встреча! Что ты делаешь в этой дыре?
Иоганн улыбнулся ему, как показалось девушке, гораздо более сдержано и прохладно.
- Здравствуй, Генрих, я скучал. Не знал, что ты теперь живешь в городе с последним драконом.
- Ох, брось! Дракон – это, в сущности, такие мелочи. Да и, в конце концов, он совсем не плох. Ты надолго у нас? Может быть, останешься?
- Твоя невеста говорит, что здесь не рады чужим, - молодой человек коротко взглянул на Рейчел, и она прочитала в этом взгляде непонимание и тревогу.
- Это так, - кивнула девушка. Она так и не поднялась из-за инструмента и смотрела на собеседников через плечо, наполовину обернувшись к ним. – Особенно тем, кто приходит в этот день.
Генрих, услышав ее слова, резко переменился в лице, между бровей залегла глубокая складка, сжались в тонкую линию губы.
- Она права. Черт! Я увидел тебе и обо всем забыл. Тогда нам тем более нужно поговорить, Рейчел.
- О чем ты хочешь поговорить со мной, Генрих? – она нахмурилась, уловив в его словах предвестье приближающейся беды – так чувствуешь в детстве, что тебя накажут, открывая сервант, в котором спрятаны купленные к празднику шоколадные конфеты, и протягивая к конфетам руку. В том, о чем собирался говорить Генрих, не было ничего волшебного и праздничного, И Рейчел заранее уже ощущала томительную тревогу и страх.
- Как будто ты не знаешь! – он фыркнул раздраженно и покосился на ее отца, не участвовавшего в разговоре, словно превратившегося в тень, серую и безликую. – Не хочу говорить при всех. Иоганн… - Генрих неуверенно посмотрел на старого знакомого и друга. – Это все так сложно. Я расскажу тебе потом, с самого начала, хорошо?
Гость только молча кивнул, улыбаясь Генриху одними глазами.
- Я не могу теперь идти с тобой куда-то одна, ты же знаешь… - девушка отвела взгляд.
- Он разрешил мне, - в голосе Генриха послышалось раздражение – как и всегда, когда в Рейчел проявлялась присущая ей безропотная покорность. – Он, конечно, чудовище, но что-то все же понимает. Разрешил мне с тобой попрощаться, - он говорил громко, как будто бы работал на публику. - Или, может быть, ты не хочешь?
- Зачем ты так? – она грустно покачала головой. - Я просто не хотела, чтобы потом у тебя были неприятности. Идем.
Генрих взял Рейчел за локоть и повел по лестнице на второй этаж, в ее комнату, где на кровати сидели фарфоровые куклы в кружевных платьях, а в граммофоне беззвучно вертелась и потрескивала старая пластинка. Она села на кровать и вопросительно посмотрела на него.
- Мы можем уйти, Рейчел! – без всякого вступления заявил молодой человек. – Мы убежим из города и поженимся там, где не будет никакого Дракона. К тому же Йоганн… ему точно не надо здесь оставаться, я просто этого не позволю. Я увезу тебя, я…
- Ты говоришь глупости, - оборвала она его. – Это невозможно.
- Но почему? Мы ведь любим друг друга.
У нее заболела сердце, как будто в него воткнули иголку, захотелось плакать и еще больше – просить Генриха уйти и не заставлять ее говорить то, чего говорить она совершенно не хотела.
- Ты не понимаешь. Я не… - она заставила себя посмотреть ему в глаза, моргнула: - Подумай о наших отцах – что будет с ними? Что Он с ними сделает, если мы сбежим? Я не могу так поступить, прости, - то, что она говорила, не было ложью, но и всей правдой это тоже не было, и Генрих, чувствуя, что Рейчел что-то не договаривает, опустился рядом с кроватью на колени и взял ее за руку.
- Чего ты на самом деле боишься, Рейчел?
- Ничего. Я сама выбрала свою судьбу, и я не хочу другой, Генрих. Я не могу уйти с тобой.
- И ты так спокойно об этом говоришь?
- Хватит! – девушка встала, прижимая к груди сцепленные руки. – Ты делаешь мне больно, перестань! Пожалуйста… - уже мягче и тише добавила она и осторожно погладила Генриха по волосам. – Прости меня. Мне жаль, что все вышло так.
Он посмотрел на нее диким взглядом, схватил за руку и поцеловал в ладонь.
- Я не оставлю это так, слышишь? Не оставлю!
- Ты обманываешь себя, вот и все. Идем вниз, Генрих, - она медленно пошла к двери из комнаты, он на секунду бессильно уронил голову так, что светлые волосы упали на лицо, поднялся на ноги, откинул со лба челку, глубоко вздохнул и пошел следом за ней.
Внизу в гостиной Иоганн ходил из одного угла комнаты в другой, мрачно глядя в пол, старый архивариус перебирал какие-то бумаги, взятые с верхней полки шкафа с документами.
- Остерегайтесь, юноша. Вы храбры и отчаянны, но вы не понимаете, о чем говорите. Он просто убьет вас.
- Я слышал все, - увидев Рейчел и Генриха, Иоганн остановился и посмотрел на них. – Дымоход здесь… - он указал рукой на холодный камин, - через него был слышан весь разговор. Ваш Дракон забирает девушек, ведь так? По одной в год?
- Молчи, Генрих, я прошу тебя! – воскликнула девушка, вцепившись в руку своего бывшего жениха. – Молчи!
- Я понимаю, вы хотите защитить меня, но мне нечего уже бояться и ничего терять.
- Вы правы, - печально произнесла Рейчел, не отпуская руки Генриха. – Каждый год город платит Дракону дань. В этом году Его невестой выбрали меня. Но, Иоганн, это традиция, если нарушить ее, Он будет в гневе и не оставит от города камня на камне. Что здесь можно сделать?
- Ты бываешь совершенно ужасна иногда, - Генрих стряхнул ее руку, как будто прикосновение было ему неприятно, отошел к открытому фортепиано, встал спиной к разворачивающейся сцене, опершись локтем на верхнюю крышку. Девушка проводила его глазами.
- Он прав, Иоганн. Мы все здесь ужасны. Город живет по законам Дракона, чтобы их изменить нужно очень много сил и веры.
- Неужели никто никогда не пытался с ним бороться?
- Ах, юноша, с Драконом невозможно бороться. Он убьет любого, кто попытается выступить против него, - сокрушенно покачал головой отец Рейчел. – Вот, взгляните, - он протянул Иоганну какой-то ветхий документ, - здесь зафиксирован последний случай, когда странствующий рыцарь бросил вызов нашему Дракону. Его голова хранится теперь в городском музее, вместе с головами всех остальных.
- Я был когда-то рыцарем, и я не боюсь Дракона, - резко возразил Иоганн. Едва он успел договорить, как где-то наверху раздался оглушительный грохот, с полок в буфете попадала и разбилась вдребезги вся посуда, за окнами в целой стене сверкнула белесая зарница.
- Это Он! – вскрикнула Рейчел, глядя куда-то вверх, словно видя сквозь каменную кладку потолка какие-то знаки. – Вы должны бежать, скорее!
- Нет, - Иоганн поднялся на ноги и сжал губы решительно и упрямо. – Я должен встретиться с Драконом и победить его.
- Вы сумасшедший!
- Ты сумасшедший, Йоганн, - Генрих обернулся к нему со странной, безумной улыбкой на губах, он смотрел на бывшего рыцаря горящим взглядом, словно все происходившее восхищало и воодушевляло его. – Но ведь кто-то должен уже нарушить установленный ход событий. Почему бы не ты?
- Пожалейте себя, юноша, - мягко обратился к гостю архивариус, чей голос было едва слышно из-за нарастающего грохота, от которого уже ходил ходуном весь дом. – Пожалейте, в конце концов, нас!
Дверь в гостиную ударилась о стену с такой силой, что перекосило дверные петли. В дверном проеме возникла высокая фигура.
- Ну, здравствуй, странник, - при звуках глубокого голоса все стихло, только горестно звякнула последняя сползшая на пол с края стола фарфоровая чашка.
- Господин, это великая честь, - начал архивариус, торопливо низко кланяясь и попеременно оглаживая одной своей рукой другую. – Наша семья обязана вам…
- Заткнись, - Дракон сейчас смотрел только на Иоганна, с его появлением выпрямившегося и ставшего как будто бы выше и мужественнее. – Значит, ты хочешь бросить мне вызов, верно?
- Да, - спокойно ответил молодой человек, глядя Ему прямо в глаза. Дракон расхохотался.
- Идиот. Ты думаешь, будет какой-то поединок? Щит, меч, белый конь? Это все пережитки прошлого. Я просто убью тебя быстро и без затей, …рыцарь, - последнее слова он почти выплюнул Иоганну в лицо, насмешливо и беззлобно, доставая из кожаной кобуры на поясе пистолет.
- Но, господин, традиция… - не поднимая головы, пробормотал архивариус.
- Какая к дьяволу традиция?
- Традиция поединка. Господин бургомистр… по вашему распоряжению… составили приказ…
- Короче! – рыкнул Дракон.
- Вы не можете отказаться от поединка, если вам официально бросают вызов в присутствии хотя бы трех свидетелей, - расправив плечи и откашлявшись, неожиданно чистым голосом медленно и отчетливо произнес отец Рейчел. - Поединок должен состояться на следующий день, на рассвете, на поле за северными городскими воротами, а рыцарь, бросивший вызов, получает оружие и доспехи из городской оружейной палаты.
- Неужели? – Он усмехнулся, уселся на ближайший к нему стул и, опираясь локтями на столешницу, наклонился вперед. – Отрежь мне пирога, душенька, - бросил он Рейчел и снова пристально посмотрел на Иоганна. – Так, значит, поединок?
- Да, - кивнул молодой человек, все также стоя перед Ним и не сводя с Него глаз.
- Собираешься спасти прекрасную и невинную девушку? – Дракон поймал Рейчел за запястье, когда она ставила перед ним тарелку с куском пирога, и удержал возле себя. – Эту?
- Да, - снова кивнул Иоганн. На этот раз Дракон смеялся долго и искренне, как будто бы услышал отличную шутку.
- Слышишь, как хорошо он о тебе думает? – обратился Он к девушке. – Настоящий рыцарь! Подойдет, - коротко заключил Он, отламывая десертной вилкой кусочек пирога и кладя себе в рот. – Отличный пирог. Попробуй, рыцарь, а то когда еще представится возможность?
- Ты будешь драться со мной, Дракон?
- Откровенно говоря, не вижу смысла. Что нам с тобой делить, а, рыцарь? Хочешь, я отдам тебе эту девку? Уедете с ней, будете жить долго и счастливо… Или что там обычно бывает в конце сказки?
- И ты считаешь, что я действительно могу на это согласиться?
- А почему нет? Смотри, все будет, как ты хочешь: чистая и невинная дева останется жива, ты будешь ее спасителем, - Он ел пирог и тихо посмеивался, но глубоко посаженные глаза Дракона оставались ледяными и злыми, Он пристально смотрел на Иоганна, словно искал хотя бы малейшие изменения на его лице.
- Ты возьмешь другую девушку.
- А ты получишь лучшую, - Дракон посмотрел на Рейчел, взял ее за подбородок, покрутил лицо в разные стороны, развернул к свету, рассматривая. – Хороша. Соглашайся, рыцарь. Что тебе за дело до других? У них будут свои герои.
- Я делаю это не ради нее одной.
- А ради кого? Ради… людей? – Дракон выплюнул последнее слова с непередаваемой смесью презрения и брезгливости в голосе.
- Да. Ради людей, - при этих словах лицо Иоганна словно осветилось изнутри. – Я вызываю тебя на поединок, который будет продолжаться, пока один из нас не умрет. Ты принимаешь мой вызов, Дракон?
- А ты так торопишься умереть? – с Дракона в мгновение слетела насмешливая манера, он смерил Иоганна тяжелым взглядом, оттолкнул от себя Рейчел и поднялся на ноги, роняя стул. – Завтра на рассвете она, - он кивнул на девушку, - проводит тебя к северным воротам, тебе дадут оружие и доспехи. Я буду драться с тобой.
@темы: тексты
но это можно понятьэто лучшее их того, что написано.
хочу игру. очень.
(будешь тут перебарщивать после четырех лет совместной жизни...)
Я не сопротивляюсь, я аргументирую свою авторскую позицию!
еще пару таких текастов и права на авторскую позиию у тебя не сотанется.