...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?
разговор о судьбеВ покоях Сина было прохладно и пахло какими-то сладкими цветами, которые распускались во дворе под его окнами каждый год в это время. Альгирдас шел следом, за убегающей впереди в темноту зеленоватой змейкой чар, которую наставник отправил, чтобы позвать его к себе. До долгожданного лета оставалось еще пол-луны, но жара стояла такая, как будто был самый его разгар. Заниматься не хотелось, хотелось сидеть где-нибудь в купальне с прохладной водой, гулять с сестрой по рощам, куда в ветреную погоду долетают запахи далекого моря, есть собранную ей землянику, а ночами слушать, как она рассказывает о звездах на небе, которые он не может увидеть, но может себе представить.
Змейка-чара свернула в сторону и через секунду остановилась, свернувшись ярким клубком, чтобы тут же исчезнуть в короткой вспышке.
- Здравствуй, учитель, - поприветствовал Сина Паук, коротко кланяясь. - Зачем ты хотел меня видеть?
- Здравствуй, - голос у наставника был тихим, шелестящим, похожим на шуршание змеиной чешуи по теплому песку. - Хочешь чаю, Паук?
- Нет, - Альгирдас покачал головой, привычно ощупал паутиной пространство вокруг себя, нашел постеленную на полу циновку, сел, скрестив ноги. Потом, внимательно прислушавшись, тревожно обернулся на звук незнакомого дыхания справа от себя. - Кто здесь еще?
- Здесь Асгерд, - мальчик нахмурился. Лучшего и самого сильного ученика Ниэв Эйд знали все: по крайней мере по имени и в лицо, чести быть названным его другом удостаивались очень немногие, сам Паук никогда к ней не стремился.
- Здравствуй, - негромко поздоровался Альгирдас.
- И тебе привет, - незнакомый голос прозвучал слишком спокойно, чтобы быть искренним, но Паук не стал над этим задумываться. Для начала стоило послушать, что скажет Син.
Наставник говорить не торопился. Его ученики тоже молчали, ожидая, кто-то, может быть, почтительно, а Альгирдас скучающе.
- Вы оба знаете, что Орден нужен за тем, чтобы оберегать смертных от тех, кого они зовут нечистью, - наконец заговорил Син, и Паук удивленно приподнял брови: меньше всего он ожидал услышать то, что им уже несколько лет повторяли не по одному разу. - Но кроме этого есть и то, о чем известно далеко не всем в этих стенах, - закончил со вступлением Син, игнорируя красноречивое выражение лица мальчика. - Богам неугодно, чтобы в мире было слишком много пустоты. Особенно там, где она приносит с собой войну и хаос - не того масштаба, к которым вы привыкли, а гораздо большего, невидимого людям, но влияющего на их жизни в сто крат сильнее. Вы двое предназначены для того, чтобы заполнить такое пустующее место.
- Он раньше не знал об этом? - удивленно переспросил Асгерд, имея ввиду, видимо, Паука.
- О чем не знал?
- Нет, - одновременно с закономерным вопросом Альгирдаса все так же спокойно ответил Син. - Паук воспитан не так, как ты. Его судьба долгое время была скрыта не только от него, но и от всех нас. Твой отец, Паук, решил посвятить тебя не тому богу, чьей волей ты появился на свет.
- Да, отец говорил, что я должен был достаться Велесу. Но вместо этого меня отвезли сюда, - об этой истории отец говорил с Альгирдасом только один раз, дома о времени рождения близнецов предпочитали молчать. И только когда шестой младший брат Паука умер, как и другие, не прожив и недели, Старейший Оржелис рассказал сыну, привыкшему в Ниэв Эйд к тому, что боги всегда очень близко, что, видимо, это месть бога подземного мира за то, что когда-то у него отняли то, что принадлежало ему по праву. Альгирдас богов не боялся, но сказанное отцом запомнил - просто чтобы знать, у кого не нужно искать помощи.
- Теперь тебе предстоит стать собой, Паук, и помириться со своим покровителем.
- Что значит "стать собой"?
- Осознать и принять собственную судьбу.
- И в чем же она, учитель? - пока ничего кроме разумного скепсиса все это у Альгирдаса не вызывало. Некстати выяснить к четырнадцати годам, что у тебя есть какая-то непонятная судьба, связанная с тем, кого ты привык считать врагом, с которым теперь нужно будет примириться... Очень сомнительная перспектива.
- В том, чтобы привести в мир того, кто сможет занять пустующее место.
- Какое место? - Паук начал злиться, чем дальше, тем сильнее его раздражала манера Сина говорить недомолвками. В детстве загадки наставника заставляли учиться думать. Сейчас - мешали понять.
- Того, кому поклонятся все духи ночи. Это будет означать конец войны для всего нашего Ордена, Паук.
- Ну, хорошо, конец войны... Хотите сказать, мне надо откуда-то взять нового Владыку Темных Путей, так?
- Нет, не спеши.
Альгирдас несколько секунд помолчал, размышляя над услышанным, сопоставляя...
- Новым Темным станет Асгерд, так?
- Верно.
- А я?
- Его вечным спутником и источником силы.
- Что?!
- Это твоя судьба, Паук.
- Какая еще судьба? Син, меня учили быть воином и правителем, а не... - мальчик запнулся, не находя подходящих слов, чтобы выразить свое возмущение. - Найдите кого-нибудь другого на эту роль.
- Боги решили именно так. Не нам спорить с их волей.
- Кому как не нам?
- Не в этих вопросах, Паук. Здесь мы бессильны что-либо изменить.
- Может, вы и да, а я нет, - Альгирдас резко поднялся с места.
- Сядь.
- Мне не нужна судьба, которую я не выбирал! - почти выкрикнул Сину в лицо мальчик и быстро пошел прочь из показавшегося душным и мертвым холода покоев наставника на улицу, туда, где светило живое солнце и можно было дышать.
Змейка-чара свернула в сторону и через секунду остановилась, свернувшись ярким клубком, чтобы тут же исчезнуть в короткой вспышке.
- Здравствуй, учитель, - поприветствовал Сина Паук, коротко кланяясь. - Зачем ты хотел меня видеть?
- Здравствуй, - голос у наставника был тихим, шелестящим, похожим на шуршание змеиной чешуи по теплому песку. - Хочешь чаю, Паук?
- Нет, - Альгирдас покачал головой, привычно ощупал паутиной пространство вокруг себя, нашел постеленную на полу циновку, сел, скрестив ноги. Потом, внимательно прислушавшись, тревожно обернулся на звук незнакомого дыхания справа от себя. - Кто здесь еще?
- Здесь Асгерд, - мальчик нахмурился. Лучшего и самого сильного ученика Ниэв Эйд знали все: по крайней мере по имени и в лицо, чести быть названным его другом удостаивались очень немногие, сам Паук никогда к ней не стремился.
- Здравствуй, - негромко поздоровался Альгирдас.
- И тебе привет, - незнакомый голос прозвучал слишком спокойно, чтобы быть искренним, но Паук не стал над этим задумываться. Для начала стоило послушать, что скажет Син.
Наставник говорить не торопился. Его ученики тоже молчали, ожидая, кто-то, может быть, почтительно, а Альгирдас скучающе.
- Вы оба знаете, что Орден нужен за тем, чтобы оберегать смертных от тех, кого они зовут нечистью, - наконец заговорил Син, и Паук удивленно приподнял брови: меньше всего он ожидал услышать то, что им уже несколько лет повторяли не по одному разу. - Но кроме этого есть и то, о чем известно далеко не всем в этих стенах, - закончил со вступлением Син, игнорируя красноречивое выражение лица мальчика. - Богам неугодно, чтобы в мире было слишком много пустоты. Особенно там, где она приносит с собой войну и хаос - не того масштаба, к которым вы привыкли, а гораздо большего, невидимого людям, но влияющего на их жизни в сто крат сильнее. Вы двое предназначены для того, чтобы заполнить такое пустующее место.
- Он раньше не знал об этом? - удивленно переспросил Асгерд, имея ввиду, видимо, Паука.
- О чем не знал?
- Нет, - одновременно с закономерным вопросом Альгирдаса все так же спокойно ответил Син. - Паук воспитан не так, как ты. Его судьба долгое время была скрыта не только от него, но и от всех нас. Твой отец, Паук, решил посвятить тебя не тому богу, чьей волей ты появился на свет.
- Да, отец говорил, что я должен был достаться Велесу. Но вместо этого меня отвезли сюда, - об этой истории отец говорил с Альгирдасом только один раз, дома о времени рождения близнецов предпочитали молчать. И только когда шестой младший брат Паука умер, как и другие, не прожив и недели, Старейший Оржелис рассказал сыну, привыкшему в Ниэв Эйд к тому, что боги всегда очень близко, что, видимо, это месть бога подземного мира за то, что когда-то у него отняли то, что принадлежало ему по праву. Альгирдас богов не боялся, но сказанное отцом запомнил - просто чтобы знать, у кого не нужно искать помощи.
- Теперь тебе предстоит стать собой, Паук, и помириться со своим покровителем.
- Что значит "стать собой"?
- Осознать и принять собственную судьбу.
- И в чем же она, учитель? - пока ничего кроме разумного скепсиса все это у Альгирдаса не вызывало. Некстати выяснить к четырнадцати годам, что у тебя есть какая-то непонятная судьба, связанная с тем, кого ты привык считать врагом, с которым теперь нужно будет примириться... Очень сомнительная перспектива.
- В том, чтобы привести в мир того, кто сможет занять пустующее место.
- Какое место? - Паук начал злиться, чем дальше, тем сильнее его раздражала манера Сина говорить недомолвками. В детстве загадки наставника заставляли учиться думать. Сейчас - мешали понять.
- Того, кому поклонятся все духи ночи. Это будет означать конец войны для всего нашего Ордена, Паук.
- Ну, хорошо, конец войны... Хотите сказать, мне надо откуда-то взять нового Владыку Темных Путей, так?
- Нет, не спеши.
Альгирдас несколько секунд помолчал, размышляя над услышанным, сопоставляя...
- Новым Темным станет Асгерд, так?
- Верно.
- А я?
- Его вечным спутником и источником силы.
- Что?!
- Это твоя судьба, Паук.
- Какая еще судьба? Син, меня учили быть воином и правителем, а не... - мальчик запнулся, не находя подходящих слов, чтобы выразить свое возмущение. - Найдите кого-нибудь другого на эту роль.
- Боги решили именно так. Не нам спорить с их волей.
- Кому как не нам?
- Не в этих вопросах, Паук. Здесь мы бессильны что-либо изменить.
- Может, вы и да, а я нет, - Альгирдас резко поднялся с места.
- Сядь.
- Мне не нужна судьба, которую я не выбирал! - почти выкрикнул Сину в лицо мальчик и быстро пошел прочь из показавшегося душным и мертвым холода покоев наставника на улицу, туда, где светило живое солнце и можно было дышать.
идалее по тексту
It's a test
It's a game
Did you pass?
Play again
In the hope
That you see
Where you've been
It's the fame
It's the drugs
It's the social circle that you're not part of
It's the fear
It's everybody else, it can't be me
You're the reason I can't control myself
You are the reason I can't control myself
You're the reason I can't control myself
You are the reason I can't control myself
I can't control myself
I am done
With this war
I will spit right in the face of all you whores
In the hope
That you see
Where you've been
It's the fame
It's the drugs
It's the social circle that you're not part of
It's the fear
It's everybody else, it can't be me
You're the reason I can't control myself
You are the reason I can't control myself
You're the reason I can't control myself
You are the reason I can't control myself
It's the world
On its knees
It's the heaven that everyone seems to need
It's the light
It's the focus that you cannot seem to find
The fame
The fear
The social circle that you can't get near
The drugs
It's everybody else, it can't be you
You're the reason I can't control myself
No matter how many breaths that you took you still couldn't breathe
No matter how many nights did you lie wide awake
to the sound of the poison rain
Where did you go?
(As days go by, the night's on fire)
Tell me would you kill to save for a life?
Tell me would you kill to prove you're right?
Crash, crash, burn, let it all burn
This hurricane's chasing us all underground
No matter how many deaths that I die, I will never forget
No matter how many lives that I live, I will never regret
There is a fire inside of this heart
and a riot about to explode into flames
Where is your God?
Do you really want?
Do you really want me?
Do you really want me dead, or alive to torture for my sins
Do you really want?
(heartbeat, a heartbeat)
Do you really want me?
(I need a heartbeat, a heartbeat)
Do you really want me dead, or alive to live a lie?
(you know I gotta leave I can't stay, you know I ...)
Tell me would you kill to save for a life?
Tell me would you kill to prove you're right?
Crash crash, burn, let it all burn,
This hurricane's chasing us all underground
The promises we made were not enough
(Never play the game again)
The prayers that we have prayed were like a drug
(Never gonna hit the air)
The secrets that we sold were never known
(Never sing a song for you)
The love we had, the love we had, we had to let it go.
(Never giving in again, Never giving in again)
Tell me would you kill to save for a life?
Tell me would you kill to prove you're right?
Crash crash, burn, let it all burn,
This hurricane's chasing us all underground
Do you really want?
Do you really want me?
Do you really want me dead, or alive to torture for my sins?
Do you really want?
Do you really want me?
Do you really want me dead, or alive to live alone?