понедельник, 27 января 2014
достижение цели- Я могу вам чем-то помочь, пани? – вернул Рейчел к реальности мягкий голос сильным чешским акцентом. Над ней склонился доктор, которого она уже видела сегодня, его усталое, но сейчас заметно посвежевшее лицо, выражало искреннюю обеспокоенность.
- Не прогоняйте меня, пожалуйста, - всхлипнув, попросила девушка. Голос звучал жалко, вообще вся она сейчас была очень жалкой, сидя в нелепой позе под дверью, как провинившаяся собачка, которую хозяин выставил из комнаты, терпеливо ждущая, когда же гнев сменится на милость. Сейчас она была готова просить, умолять, соглашаться на что угодно, лишь бы ей позволили быть где-то, где ее уверенность в том, что Он все еще существует на этом свете, находила бы фактическое подкрепление.
- Вы хорошо чувствуете себя?
Рейчел торопливо закивала, надеясь, что ничто, кроме заплаканных глаз, не выдает, насколько ей на самом деле мутно и странно. Как только она начинала сосредотачиваться не на эмоциях, а на ощущениях, все тело наполнялось ноющей болью, а в виски как будто кто-то ввинчивал толстые болты с тупыми концами, скрипящие при каждом обороте.
- Так, - доктор дотронулся тыльной стороной ладони до лба девушки, покачал головой и выпрямился. – Я разрешу вам остаться здесь, если сейчас вы пойдете со мной, умоетесь, выпьете чашку горячего чая с сахаром и что-нибудь съедите. Вам понятно? Поднимайтесь, - он протянул Рейчел руку, она бездумно обхватила пальцами твердую теплую ладонь и позволила поднять себя на ноги.
Доктор отвел ее в небольшую комнату, по всей видимости, предназначенную для отдыха персонала, усадил на удобный кожаный диван с обшарпанной спинкой, зажег на столе возле окна газовую горелку и поставил на нее чайник.
- По-хорошему мне следовало бы поинтересоваться, кто вы, - задумчиво произнес он, скрестив руки на груди и испытующе глядя на девушку.
- Никто, - прошептала она, пересохшие губы скривились в горьком подобие улыбки. – И Ему я никто. Пожалуйста, не расспрашивайте меня ни о чем.
- Все это очень драматично и возвышенно, пани, но, я боюсь, охрану, которой сейчас набита вся больница, такой ответ не удовлетворит.
- Отведите меня к ним, если хотите, - она пожала плечами. В помещении было тепло, а мягкая поверхность дивана под спиной позволяла сведенным напряжением мышцам наконец расслабиться, все это приводило Рейчел в состояние сонного покоя, вместе с которым отчего-то возвращалась и четкость мыслей, хотя девушка была уверена, что это короткое прояснение не продлится долго. – Я не обижусь. Я понимаю, что вам не нужны лишние проблемы.
- Считайте, что меня растрогали ваши слезы там, в коридоре, - доктор помолчал. – И тот факт, что фрау Гейдрих очевидно знает вас и не возражала против вашего присутствия.
Из недр чайника раздалось жизнерадостное постукивание закипающей воды, быстро перешедшее в громкое бурление. Доктор снял чайник с горелки, ошпарил кипятком заварочный чайник, бросил туда несколько щепоток заварки, залил водой.
- Ну вот, сейчас будет чай. Когда вы последний раз ели и спали, пани?
Рейчел, в его присутствии ощущавшая себя маленькой девочкой, которой предстояло отвечать невыученный урок справедливому, но строгому преподавателю, честно попыталась вспомнить.
- Кажется, два дня назад.
Доктор укоризненно покачал головой.
- Мне нужно сейчас вернуться к своим обязанностям. Вот здесь ваш чай, - он налил ароматную заварку в большую чашку, расписанную желтыми с золотом цветами, куда раньше положил три ложки сахара. – Здесь печенье и конфеты, - на столе рядом с горелкой стояла зеленая хрустальная вазочка с названным содержимым. – Никуда не уходите отсюда. Хорошо?
- Да. Спасибо вам, - она снова всхлипнула, ощутив острый приступ тепла и благодарности к этому незнакомому человеку, возящемуся с ней, как с ребенком.
- Не за что, пани. Если кто-то будет так плакать обо мне когда-нибудь, я буду считать, что прожил жизнь не зря, - доктор внезапно протянул руку и погладил ее по голове. – Пейте чай.
Рейчел пересела с ближайшего к двери конца дивана на подлокотник, так, чтобы можно было дотянуться до чая. Он показался ей невероятно вкусным, в ту минуту девушка могла бы поклясться, что не пробовала ничего вкуснее никогда. Она аккуратно вытащила из вазы длинную конфету в красной бумажной обертке, долго рассматривала простой геометрический рисунок, потом, прикрыв глаза, откусила кусочек. Последний раз она ела шоколад несколько месяцев назад, задолго до того, как началась эта история.
В комнату отдыха зашли, весело щебеча, две медсестры. Они удивленно посмотрели на заплаканную девушку, но ничего спрашивать не стали, только заметно понизили голос и, сделав себе по чашке крепкого чаю, поспешили уйти. Рейчел все то время, что женщины были в комнате, сидела неподвижно, сжимая ручку чашки в пальцах так, что они побелели и почти онемели. Страх, что сейчас ее выгонят из больницы, мгновенно вернулся, и, когда за медсестрами закрылась дверь, девушка вздохнула с облегчением.
К возвращению доктора она выпила две чашки чая и съела целых три конфеты, сложив из фантиков коротенькие полоски, похожие на тесьму, которой украшали абажуры и шторы – этому ее в раннем детстве научил дедушка, и привычка сохранилась до сих пор.
- Как Он? – вопрос сорвался с губ сам собой, Рейчел поразилась себе настолько, что даже прижала ладонь к губам.
- Пока без изменений.
- Можно мне к Нему? – от волнения ее голос сорвался, она подалась вперед, нетерпеливо, словно от этого зависела ее жизнь, ожидая ответа.
- Пойдемте, - видимо, доктору было хорошо понятно ее состояние. – Наденьте только халат, вот здесь, в шкафу.
Доктор устроил ее, в белом халате мало чем отличавшуюся от всех других медсестер в больнице, на стульчике возле окна в некотором отдалении от больничной койки, на которой неподвижно лежало сейчас кажущееся очень массивным и тяжелым тело. Рейчел избегала смотреть на Него, пока доктор не вышел. А потом уже не могла отвести взгляда. Она словно приклеилась к невысокому стульчику, боясь встать или даже лишний раз шевельнуться. С ее места был виден резко очерченный, странно заострившийся сейчас профиль, лежащая поверх белой простыни рука, мало чем отличная от нее по цвету и редко, но высоко вздымающаяся грудь. Девушка поймала себя на мысли, что дышит в такт с Ним и напряженно считает каждый вздох.
Это было концом ее долгого и безумного пути, начавшегося в ночь на двадцать седьмое мая. Она шла к Нему, и вот теперь она была с Ним. Она не смогла ничего предотвратить, но ведь худшего не произошло, Он жив, а, значит, все еще может быть хорошо. Сидя возле постели Гейдриха, Рейчел не помнила ни о боли, которую ей принес этот человек, ни о собственной ненависти. Все ее беды и печали померкли и растаяли, стоило сравнить их с вопросом чужой жизни и смерти. Важно было, чтобы Он остался жив, тогда можно будет подумать и поговорить обо всем остальном, а сейчас – только это. Ни для каких других проблем и мыслей в этой просторной палате просто не было места.
@темы:
тексты
-
-
27.01.2014 в 03:55а в целом... нерпичесанно.