Из прошлого

четверг, 12 декабря 2013

02:02

.Am.

...ведь если можно с кем-то жизнь делить, то кто же с нами нашу смерть разделит?

Начало про нашего дедушкуОщущение ненужности никому – то, что приходит к человеку в детстве, а потом не покидает его до самого конца. И тем страннее и острее человек будет реагировать на странные проявления потребности в нем, чем более тщательно это чувство было в нем взращено и выкормлено.
Ракель была никому не нужна с момента своего рождения. Ее мать хотела ребенка, но вышло так, что сил и возможностей заниматься девочкой у Хелен почти не было, для отца ее долгое время как будто бы просто не существовало. Наверное, правильно будет сказать, что Ракель и доктор Хандлозер опасались друг друга: она его – как очередное живое и самое яркое доказательство своей ненужности никому, он ее – как тень смерти своей горячо любимой жены.
Дедушка случился в жизни Ракель, когда ей было три. Первые два с половиной года жизни она провела с матерью сначала в Италии у моря, а потом в австрийских Альпах, где был хороший воздух и полезный для Хелен климат. К ее трем годам они с матерью, здоровье которой несколько улучшилось к тому моменты, наконец вернулись в Вену. Когда Ракель впервые увидела деда, высокого мужчину с закрывающими затылок седыми волосами, усами и бородой в бархатном пиджаке с расписанным каким-то причудливым узором шейным платком, она страшно смутилась. он был непохож на всех, кого девочке приходилось видеть до сих пор: он говорил громко, смеялся много, пил невкусно пахнущий, но такой красивый на просвет золотой коньяк из маленьких рюмок, любил сладости и очень радовался единственной внучке. Бабушку с первой встречи девочка запомнила хуже, фрау Хандлозер больше внимания уделяла ее отцу, а вот деда оторвать от маленькой Ракель было невозможно. Так и сложилось, что в Вене она проводила в доме бабушки с дедушкой больше времени, чем в доме родителей. А, может быть, это время просто запомнилось ей больше? В том доме она была по-настоящему счастлива.
В ее четыре года дед, в прошлом известный виолончелист, первый раз посадил Ракель за фортепиано и показал, как играть какую-то простенькую мелодию: потом она, как ни пыталась, не могла вспомнить, была ли это детская пьеска, или дед сочинил что-то сам. Фортепиано стало первой настоящей любовью девочки: ее восхищала черная лакированная поверхность, ровная поверхность клавиатуры, завораживали изящно изогнутые педали, которые тогда были для нее недоступны и от этого казались загадочными и волшебными. Когда она осторожно нажимала на клавишу и слышала доносящийся из инструмента звук, это каждый раз было настоящим чудом. Дед брал ее на руки, открывал верхнюю крышку, показывал натянутые внутри фортепиано струны и касающиеся их молоточки, объяснял, как все это работает. Он же, не спрашивая согласия родителей девочки, нашел ей преподавателя, своего старого знакомого, с которым они вместе когда-то читали лекции в Академии, и договорился с ним о занятия для Ракель. Первые уроки она брала за старым инструментом, стоящим в гостиной дома родителей ее отца.
В этом же доме они всегда встречали Рождество. Отец заботился о том, чтобы их дом был украшен к празднику, всегда выбирал жене и дочери дорогие и очень нужные подарки, но девочке каждый раз казалось, что на самом деле папа не любит Рождество, а делает это все просто потому, что так положено. В доме деда все было совершенно иначе: в гостиной, как раз напротив фортепиано, ставили огромную елку, которую было принято украшать всем вместе, весь день двадцать четвертого то бабушка и дед, то приходящие гости складывали под елкой коробки с подарками, к которым были привязаны ярлычки с подписанными именами. Гостей всегда было очень много, приходили друзья, коллеги и ученики дедушки, до глубокой ночи в гостиной кто-нибудь пел, танцевал, играл на фортепиано или принесенных с собой скрипке, аккордеоне, трубе… Ракель, которую отправляли спать в десять вечера или чуть позже, знала, что утром под елкой будут только ее подарки – все остальные взрослым раздаст дед. В полночь он будет доставать коробку за коробкой, громко читать написанные имена и вручать подарки их адресатам. Утром можно было встать раньше всех, босиком в одной ночной рубашке спуститься в гостиную и долго шуршать оберточной бумагой, разворачивая подарки, которых всегда было больше, чем положено одной маленькой девочке. В самом детстве ей дарили кукол, кукольную посуду, книги со сказками, сладости и сборники детски нот, постепенно ноты и книги по музыке вытеснили все остальное.
Продолжение следует…

@темы: тексты