Первый раз в жизни правдиво заполнила виш-лист. Понимаю, что я - капризная тварь и очень сложно реагирую на подарки-сюрпризы. Мало кто в моей жизни их удачно выбирал. А ничего хуже, чем подарок, который не понравился, в природе нет и быть не может. Я мгновенно ощущаю себя страшно виноватой. Но в этом году (так как список был не социально ориентированный, а абстрактный, ибо Новый год, как и день рождения я игнорирую) в каком-то моем воображаемом мире, где высокая елка и музыка из балета "Щелкунчик" все так, как надо. И британский котенок с ленточкой на шее в коробке.
Размышления про Рейх
читать дальшеОкончательно осознаю концептуальное единство Рейчел и Тэты. И, нет-нет-нет, мне не нравится идея безумия, это слишком сложно и выкручено. Вернее, как концепт она нравится мне и очень, люди с раздвоением личности всегда привлекали меня. Но как элемент сложившегося уже мира не радует оно меня совершенно. Это слишком не про середину века, которая за последнее время стало в моем сознании воплощением всего самого прекрасного, что бывает (было) в реальной жизни (да-да, эстетика викторианской Англии и всяческого 17 века от меня сбежала, зато пришли, а вернее, вернулись из детства круглые столы, скатерти с вязаным крючком кружевом, лампы под тканевыми абажурами, семейные ужины за круглым столом, старые книги на полках, телефонные аппараты с вращающимся диском и многое другое). Раздвоение личности хорошо в мире Бойцовского клуба и Американского психопата. С хрупкой красотой ушедшей эпохи совершенно несовместимо оно. Разве что в каких-то иных формах...
(А вообще из побочных идей о неожиданной концовке романа я все еще больше всего люблю ту, которая об историке, который находит дневниковые записи Ракель, читает их, долго ее ищет, находит всю такую уже немолодую, милую и одинокую, преподающую музыку детям. Она смеется и говорит, мол, мне было восемнадцать и очень хотелось придумать история про любовь, страсть и трагедию, а Гейдриха я видела... по телевизору и на параде один раз.)
Сны снами, жизнь жизнью, но определенные странности в пражский период точно вносить надо. И не раздвоение, но раздвоенность. Реальное выражение двойственности отношения к мужчине всей нашей жизни. И спать у него на коленях в автомобиле где-то между Берлином и Прагой, и держать за руку, когда снятся кошмары. И кошмары одни на двоих. Но я не увлекаюсь.
А Карл, когда увидел Рейчел первый раз, подумал, что это любовница Гейдриха, с которой они вот только что поссорились, поэтому она капризничает и ведет себя странно. А еще, что она высокомерная и очень наглая. И думал он так довольно долго. И, может быть, во сей этой ситуации был прав больше всех.
И Тэта, которая спала в мосту сто лет и почти окаменела в коконе из нарастающей шкуры. И то же самое потом, в двадцатом веке. Жаль, нет в истории сцены, где она первый раз появляется перед Гиммлером, вылупляясь из этого самого кокона. Хотя, боюсь, если бы рейхсфюрер застал такой ужас, он бы этого не пережил, поэтому пускай ему достанется черноволосая девка в старинном сарафане. Наверное, про них нужно писать не сны, а отдельный фантастический роман с беготней, зомби, затонувшей Прагой, секретным объектом в Жижкове, заключенной в пражском лабиринте армией и всем остальным прекрасным. Но фантастика настолько перестала меня привлекать, что даже стыдно. Так что будут отдельные фанфики когда-нибудь потом.
И, заполняя оставшееся до страницы пространство, мы посмотрели "Отелло", и я поняла, какие эмоции (какой степени боль и ужас) должна вызывать эта история. Непонятно пока, как этого добиться. Там настолько нет хороших отношений, что непонятно, что терять. А эмоции эти пораждаются только чувством потери, необратимой и невосполнимой при этом, увы. Продолжаю думать.