мутное

[mariel-leory]

настроение скачет, критическое восприятие снижено, из ванной доносится заунывная музыка.

организацией (!!!) ролевых игр заниматься никогда не будешь ты, Мариэль. только концептуально-сюжетная часть. все остальное - смерть твоя, запомни это. не могу существовать в системе невыполненных обязательств. комплекс вины поднимает голову, а я начинаю хотеть сбежать, тут же. что и делаю. но сбегать нельзя, я это знаю. поэтому злюсь на себя.

вместо одной страницы художественного текста. время размышлений и потребность в разговоре

надо переделывать часть биографии Ракель. тот кусок, который касается переезда в Берлин. потому что когда все это придумывалось, матчасть я знала еще очень условно, и 40-й год в моем сознании был как раз таки годом начала каких-то активных репрессий. но история категорически со мной не согласна. так что, видимо, имеет смысл говорить о том, что в Германию девочка с родителями переезжали году в 34-35 (когда как раз карьера Геринга на самом подъеме). невероятная перенакрутка с Швейцарией, фальшивыми документами и надеждой на "дядю Германа", на мой взгляд, смотрится не очень адекватно, будем брать в руки бритву Оккама. отчаянно пытаюсь вспомнить, откуда вообще взялась идея с Веной. с самого начала ее не было, я помню, но она была уже когда я 31 декабря писала текст по договоренности. главное, что надо понять, был ли в этом какой-то концепт (хотя, если я не помню, значит или был, но плохой, или не было совсем). теперь мы вот имеем два варианта: что с 1934-5 мы жили в Берлине и что до 1940 мы жили где-нибудь в Германии, но не в столице, а в 1940 переехали. но тут мы снова применяем волшебную бритву и выбираем первый вариант, как самый просто. хотя бы потому, что все эти переезды не несут никакого смысла. а вот детство в Вене недавно окончательно обрело смысл. и заканчивать музыкальную школу девочке придется в Берлине. а это значит, что учится она к осени 1940-го не на первом курсе, а на третьем (да, несмотря на возраст. наш независимый консультант в области музыки говорит, что такое вполне могло быть).

говорили о том, что в тексте не хватает размышлений Ракель. мне вот кажется, что их не то слишком много, не то они какие-то ненастоящие. вроде вот надо было здесь что-то такое написать. с другой стороны я же много раз думала о своем собственном восприятии в 17 лет, лишенном системы, когда не можешь уверенно определить, что нормально, а что нет. наверное, здесь надо говорить о том же самом. и, да, парадоксальные выводы - это всегда была наша сильная сторона. так иррационально и странно, как эта женщина, даже я думать не умею.

пытаюсь до конца осознать отношения в семье и как так вышло, что к своим семнадцати годам Ракель остается в каком-то эмоциональном плане совершенно одна. с отцом все понятно и просто, эту линию я осознала уже давно (как и ее запараллеленность с моей жизнь: дать когда-нибудь почитать этот текст папе...), они просто друг другу чужие, а доктор дочь еще и откровенно недолюбливает: всю жизнь считает ее виноватой в том, что Хелен так страшно болеет, а потом еще и в том, что на их семью обращают внимание (хотя, как мы сегодня выяснили, Ракель здесь совершенно не при чем, не было бы ее, арестовали бы всех гораздо раньше - и вот это придется тоже вставлять в разговор с Шелленбергом где-то в 1949, а до этого времени девочка будет ни о чем не знать). Непонятно что там с мамой: вроде бы, она дочку любит, хотела ребенка, ей важно, что с Ракель происходит... и так далее, но, выходит, все равно, что они очень далеко друг от друга. достаточно ли для такого результата того, что мама много болела или нет? или вот я и моя мама... я ее люблю, и общались мы всегда очень много, но часть страданий прошлого года была посвящена тому, что она меня не понимает и не поймет. наверное, придется говорить о чем-то аналогичном.

описания. еще одна проблема. куда их девать - непонятно мне в моем здесь и сейчас. осознаю, что нужно давать больше авторского текста, рассказывать про персоналии, исторические факты, организации, быт того времени, привычки, законы, события и т.д. Благо, за год я все это успела хорошо себе представить. но не укладывается это все пока, даже описания внешности от меня разбегаются с испуганным писком.

кажется, настал тот час, когда я захочу объявить недолгий период не-художественных текстов о рейхо-творчестве. надо посмотреть на все со стороны и выдохнуть. а еще собрать текст в единый массив, перечитать и оценить.