а интересное будет завтраКогда доктор Хандлозер уехал, попрощавшись с женой, но не зайдя к дочери, хотя о том, что она в маленькой комнате, приспособленной для ее занятий за инструментом, явственно свидетельствовали звуки фортепианной музыки, Ракель, выглянув в гостиную и убедившись, что там не никого, подошла к стоящему на специальном круглом столике телефону и, набрав номер вахты учебной части консерватории, попросила передать герру Бреккеру, что она заболела и не придет на занятия: до ее урока оставалось двадцать минут, до назначенного вчера времени – три часа двадцать минут. Ракель подумала, что нужно как-то подготовиться, в голове ответом всплыла избитая фраза, повторявшаяся во множестве прочитанных ей книг – к такому все равно быть готовой нельзя.
К двум часам она извелась окончательно, то садясь за инструмент, то заходя на кухню и крутясь там, не зная, то ли налить себе чаю, то ли унести в маленькую комнату на блюдце пару оставшихся от завтрака круассанов. В какой-то момент Ракель с интересом посмотрела на стоящую на полке шкафчика с гастрономическими продуктами бутылку французского коньяка, который Марта использовала в выпечке и кремах, нервно рассмеялась сама над собой. Вот было бы здорово – приехать к Гейдриху нетрезвой и смеющейся. Интересно, удивился бы он?
Ровно в три раздался звонок в дверь. К этому моменту Ракель уже четверть часа сидела в гостиной за столом и бессмысленно смотрела в одну точку, пытаясь представить себе, как будет выглядеть предстоящий ей разговор, от резкого дребезжащего звука она вздрогнула и быстро пошла в прихожую, надеясь опередить Марту. Фрау Хелен была на втором этаже, у себя в комнате и точно не успела бы спуститься. Однако, когда Ракель выходила из гостиной, ее нянька уже открыла дверь.
- Добрый день, молодой человек, - вежливо и чуть снисходительно обращалась она к темноволосому юноше в форме СС. – Чем я могу вам помочь?
Растерявшийся от такого неформального приема юноша вскинул руку в характерном жесте, но вместо партийного приветствия произнес:
- Здравствуйте. Фройляйн Хандлозер дома? Мне приказано ее забрать.
- Это ко мне, Марта, - вмешалась Ракель, мгновенно представив, как можно совершенно неверным и жутким образом истолковать эту фразу. – Добрый день. Вы от герра Гейдриха? – она заставила себя мило улыбнуться.
- Да, фройляйн. Вы готовы?
- Вполне, - кивнула девушка, давясь нервным смешком. Она надела стоящие под вешалкой черные лодочки на высоких каблуках, сняла с крючка синее пальто, но не стала его застегивать. – Марта, скажи маме, что я уехала.
Женщина наблюдала всю эту сцену, нахмурившись, с выражением непонимания и тревоги на лице.
- Куда ты? И когда вернешься?
- Я внезапно для себя вчера согласилась поучаствовать в частном концерте, сегодня нужно обсудить программу, - слова лились на удивление плавно, в них не было откровенной лжи, но чувствовала себя Ракель, говоря все это, ужасно. – Надеюсь, что вернусь скоро. Не беспокойся, все в порядке, папа обо всем знает.
- О, ну, если герр доктор знает… - протянула Марта, голос ее выражал одновременно и недоверие, и облегчение. – Не опаздывай к обеду.
- Постараюсь, - вторая ненастоящая улыбка получилась уже гораздо лучше, Ракель обернулась к эсэсовцу, приехавшему за ней. – Идемте? – он молча посторонился, пропуская ее в дверь.
В машине и Ракель, и ее спутник хранили молчание. Автомобиль притормозил у ворот в красивой чугунной ограде, трехэтажное старинное здание за которой скрывали аккуратно подстриженные вечнозеленые кустарники, выстроенные ровной линией вдоль ограды, и липы с уже пожелтевшей, но все еще густой листвой. Молодой человек, сидевший за рулем, не имени, ни звания которого Ракель так и не узнала, опустил стекло, показал стоящим у ворот охранникам какой-то документ и автомобиль беспрепятственно въехал во двор. Дорожка, по которой они ехали, раньше, видимо, предназначалась для карет. Машина остановилась, перед Ракель снова открыли дверь. Дворец, который она увидела, и разбитый перед ним парк напомнили ей Вену, девушка тихонько вздохнула. Как бы она хотела сейчас быть там!
Ее провели через роскошный холл, украшенный совершенно неуместной в этом интерьере партийной символикой, по широкой лестнице на второй этаж, там они прошли через несколько комнат и коридоров, в помещении с высокими окнами и тремя канцелярскими столами, на которых стояли пишущие машинки и телефоны, а сидящие за ними люди непрерывно что-то печатали и отвечали на звонки, ее сопровождающий помог ей снять пальто, предложил присесть в удобное низкое кресло, попросил подождать несколько минут и быстрым шагом вышел. Вернулся он через четверть часа – чтобы проводить Ракель в находящийся за соседней дверью кабинет.
- Добрый день, герр Гейдрих, - Ракель рассматривала богатый, вычурный интерьер, роспись на потолочном плафоне, сложный экран, затянутый темно-красным тисненым муаром, стоящий перед высоким камином – все, что угодно, только бы не смотреть на сидящего за большим письменным столом мужчину. Она нервно пропускала между пальцами кисти палантина, который накинула на плечи перед выходом из дома.
- Добрый день, фройляйн, - он поднялся ей навстречу.